Вообще, есть основание думать, что соединение сладострастия с жестокостью – факт очень распространенный и желательно, чтобы указание, сделанное Крафт-Эбингом, обратило на себя внимание как врачей, так и юристов. Конечно, можно опровергнуть нелепое обвинение, направленное против евреев, и с чисто обрядовой точки зрения, указав, например, на то, что кровь составляет в глазах правоверного еврея нечто оскверняющее – даже, например, кровь, оставшаяся на хлебе от десен. Если хасид считает оскверненным мешок с мукою для мацы после того, как этот мешок нечаянно заденет нееврей (я знаю такой случай), то какой ужасный "треф" составила бы для него христианская кровь, попавшая на мацу из жил убитого человека. Все подобные соображения не убеждают людей, утверждающих, что возможна будто бы особая еврейская секта, потребляющая кровь для ритуальных целей. В это верил даже такой серьезный человек, как Костомаров. Требуют непременно обнаружить: кто же был убийцей? А что иногда бывает нелегко именно вследствие предвзятого мнения, что убили евреи, мнения, запутывающего процесс. И вот почему важно указать на гипотезу, позволяющую объяснить многие таинственные убийства. Надеюсь, что эта гипотеза прольет на многие процессы гораздо более света, чем все "Иудейские зерцала", "Тайны кагала" и "Контрабандисты", вместе взятые»105.

Статья не затерялась на страницах журнала и была замечена в первую очередь антисемитской прессой. Особенно неистовствовал А.П. Пятковский, с пеной у рта доказывающий еврейское происхождение не только Филиппова, но и других филосемитов. Ответ М.М. Филиппова не заставил долго ждать. Его фельетон был озаглавлен "Розыск еврея":

«В благословенном Петрограде или, если угодно, на петербургском болоте шевелятся разного рода рептилии, и всех их перечесть трудно. К числу этих произведений болотной почвы принадлежит журнал "Наблюдатель". Я не колеблюсь назвать этот журнал "еврейским", несмотря на все его комичные тирады против евреев, или именно потому, что читаю в нем сотни подобных тирад.

Ставлю себя в положение постоянных читателей этого журнала: на каждой странице либо "жиды", либо кухарки и швейцары! С кухарками храбрый журнал ведет борьбу не менее ожесточенную, чем с жидами; но пора, наконец, и честь знать! Беру в руки январскую книжку журнала: весь фельетон г. Просвердова посвящен "евреям", "гоям",

"кагалу" и т. п. Остроумие везде самого высокого сорта: так, например, Одесса названа Иудессой. Что же это такое, наконец? Пошлое шутовство или своего рода психическая болезнь, "жидомания"? Я никогда бы не стал упоминать ни о "Наблюдателе", ни о его глупостях, если бы не встретил в той книжке названного журнала заметку о небольшой статье, напечатанной мною в № 50 "Будущности" по поводу так называемых ритуальных убийств. Вопрос этот важный, от него иногда зависит участь многих людей и тут вовсе не до смеха. Читателям "Будущности" известно, что я, следуя указаниям знаменитого Крафт-Эбинга, счел возможным указать, что в некоторых таинственных случаях убийств, в которых возникает нелепое обвинение против евреев, могут быть виновны страдающие половой психопатией. Разумеется, это далеко не всеисчерпающее объяснение: во многих случаях обвинение в ритуальном убийстве бывает совершенно голословно относительно самого факта убийства. Всем памятен один знаменитый процесс этого рода (кутаисский), когда было выяснено, что причиною смерти девушки был просто несчастный случай, так что вовсе никакого убийства не было. Весьма важно обратить внимание также на существование одного микроорганизма, служащего причиной пятен кровавого цвета на пресном тесте. На это обстоятельство было уже указано, впрочем, не мною, а одесским приват-доцентом г. Генкелем. Добавлю, что и первых христиан обвиняли римляне, быть может, именно по вине этого микроорганизма. Само собою разумеется, что в своей краткой заметке я не имел и не мог иметь в виду всесторонне разобрать и опровергнуть на нескольких столбцах суеверие, держащееся более тысячи лет. Целью моею, вполне ясною для каждого непредубежденного читателя, было не разубеждать невежд, глупцов и суеверов, а обратить внимание людей образованных на одно из обстоятельств, могущих играть роль в подобного рода процессах. Если я при этом сослался на показание крестьянки, то ведь именно такие показания и интересны, так как и ритуальные процессы возбуждаются по показаниям подобных же простых людей. Вот почему я и обратился непосредственно к "гласу народа" в лице крестьянки, не имеющей еще понятия об антисемитизме и прочих "измах" и рассуждающей в простоте души, – простоте настоящей, а не псевдонимной.

Как и следовало ожидать, статья моя крайне не понравилась "Наблюдателю", и журнал этот прибег к тем соглядатайским приемам, какие вообще практикуются им в подобных случаях.

Прежде всего "Наблюдатель" очень огорчен моим докторским титулом. Следует заметить, что никогда, ни в одной моей статье и ни в моей книге я этим титулом не подписываюсь, хотя разумеется, я не вижу в докторской степени ничего, что могло бы заставить меня покраснеть и что я должен был бы умышленно скрывать. Моя степень фигурирует исключительно в объявлениях и в списках сотрудников, точно так же как там принято писать "профессор" N.N, "д-р медицины" Х.Х. и т. п. Но и этого "Наблюдатель" почему-то мне не может простить. Он ставит мою степень в кавычки и указывает на то, что я доктор "какого-то заграничного университета".

Да, г. самозванный паспортист, я доктор философии какого-то университета: того самого, который гордится такими именами, каковы имена Бунзена, Гегеля (в лучшую пору его деятельности), Шлоссера, Гельмгольца, Герца, Куно Фишера, Виктора Мейера. Этот "какой-то" Гейдельбергский университет еще недавно справлял свой 500-летний юбилей и тогда приветствия со всех концов мира показали, сколько славных имен связаны с именем моей alma mater…

Но г. Пятковскому хочется кроме того знать всю мою родословную. Он задался целью доказать, что все пишущие, не говорю в пользу еврейства, а в пользу справедливости, которую следует оказать евреям, непременно или сами – евреи или имели предков – евреев, если не во втором, то хоть бы в седьмом или семидесятом поколении. И вот, чтобы скомпрометировать меня в глазах тех читателей, для которых назвать кого-либо "евреем" значит произнести окончательный, решающий приговор, для этого рода читателей г. Пятковский заявляет, что "еврейская газета" говорит устами заграничного "доктора философии", "не чуждого еврейству".

Прочитав эту фразу, я в первый раз искренне пожалел, что г. Пятковский неправ и что я хотя на минуту не могу сделаться евреем. Действительно, будь я "не чужд еврейству" в смысле, на который намекает г. Пятковский, я бы ответил ему очень просто: "да, я еврей; но что из этого следует? Разве истина и логика не одинаковы для еврея и русского, для иудея и христианина?" Я не могу этого, однако, сказать г. Пятковскому по той простой причине, что я, вопреки его утверждениям, "чужд еврейству" в смысле принадлежности к иудейской религии и к еврейской расе. Мало того: я печатно выразил сомнение в самом существовании этой "расы" в европейских странах. Но так как г. Пятковскому угодно было начать следственное дело относительно моего происхождения, то на первый раз скажу ему, что в числе моих предков были французы и запорожские казаки и что те и другие всегда презирали невежливых людей. Если же г. Пятковский продолжит свой розыск, то для облегчения его полицейски-генеалогических изысканий я заранее сообщу ему по секрету, что мы с ним очень близкие родственники, принадлежащие к потомству, несомненно происшедшему от одних и тех же предков, о которых говорится в начале книги Бытия.

Нетрудно доказать, я по духу в гораздо большей степени русский, нежели каждый, чье имя звучит так, как литературное имя г. Пятковского. Впрочем, после того, как г. Пятковский заявил, что покойный Владимир Соловьев был не русским человеком, а евреем-талмудистом, я могу только порадоваться тому, что и меня зачислили в тот же сонм. Быть в одной когорте с Вл. Соловьевым, право, гораздо большая честь, чем быть в одной группе с г. Пятковским»106.

Достойный ответ на низкую инсинуацию. Михаил Михайлович Филиппов в откровенной форме высказал мысль: логика одинакова для всех сущих. Он предпочел бы быть евреем в стане Вл. Соловьева, чем русским в лагере Пятковских. В статье есть указание на то, что Филиппов отрицал существование специфической еврейской расы.

Статья на эту тему была опубликована им в № 44 "Северного курьера" под названием "Существует ли еврейская раса?". Основываясь на современных ему этнографических работах (Вильяма Райпли и д-ра С.А. Вайсенберга), он приходит к выводу: "…современные евреи не раса, а народ, т. е. их индивидуальность сохраняется и видоизменяется общественными причинами, нимало не свидетельствуя о чистоте происхождения и еще менее того доказывая неизменность еврейского типа". Для Филиппова-марксиста такая точка зрения естественна. Вместе с тем редакция "Будущности", приводя доводы Филиппова, подчеркивает наличие пяти теорий, существующих в определении антропологического типа евреев107.