Продавщица подала мне поднос с пирожным на тарелочке и чашкой кофе. В тот самый момент, когда я откусила первый маленький кусочек - чувство любви и счастья затопило меня до такой степени, что я была готова петь и кричать от восторга. Я отпила кофе, еще кусочек пирожного, о боже, неудобно же петь и кричать прямо здесь. Если бы можно было прямо сейчас окзатаься на лугу, бежать по нему босиком, петь во весь голос о любви так громко как возможно- о том, как прекрасен этот мир и как интересно жить- вот что самое главное, да, как здорово жить в мире где столько любви и как интересно, что произойдет дальше.

– Что с вами?- спросила продавщица?

Я глубоко дышала, - тогда я еще не умела справляться с подобными ощущениями,- этот навык пришел позднее во время обучения в школе Сорочинской.

– Ничего, просто очень вкусно, -сказала я, утирая рукавом слезы счастья.

– О, а вот и Ромка. А ну поди сюда, глянь как посетительница млеет от твоих пирожных.

За прилавком появился юноша, почти мальчик, невысокий, худенький, даже щуплый- он совсем не был похож на кондитера. Слово «кондитер» ассоциируется с крупным, солидным усатым мужчиной в поварском колпаке. А мальчик был в синем рабочем халате и переднике, обсыпанном мукой, он вытирал руки бумажным полотенцем. Я поднялась из-за столика, подошла к нему и, повинуясь порыву, поцеловала его в щеку.

–

Рома, - сказала я торжественно, положив руку на сердце, -Рома, вы- волшебник! Эти пирожные … у меня нет слов…

– Ну что вы, -засмущался тот.
– Я всего лишь - ученик на практике, но рецепт пирожного «пенек» сам придумал. Вот приходите через неделю, будут еще и другие - новые виды пирожных, мне кондитер разрешил свои рецепты опробовать.

Я чуть не заплакала,- через неделю! Теперь еще обиднее покидать Демонет,- мир, где возможна такая вкуснотища!

Я вышла из магазина и ноги сами несли меня, а чувство любви теперь излучалось из двух источников- один был в коробке перевязанной обычным грубым шпагатом, которую вручила мне продавщица, а другим- была я сама, - оно проникло вместе с пирожным в меня, в кровь, клетки, душу, и все печали отошли прочь. А чего я жалуюсь- мне повезло-то как! Мне довелось попасть в другой мир и вновь испытать любовь и страсть. Я - Полина Аксен, красивая и талантливая женщина, и вообще,- все прекрасно и ничего-ничего не страшно. Аесли все кончится, так другое что-нибудь обязательно начнется. И еще- я танцевала голая под дождем!

Я несла коробку, превдкушая реакцию Глаши и Валентина когда они почувствуют это счастье.

Вошла, поставила коробку на стол. Глаша хлопотала на кухне. Коробка продолжала излучать любовь, но Глаша этого не замечала.

– Глаша, - я спросила, - ты живешь в мире Валентина, а свой мир у тебя есть?

– Есть тут недалеко, но он так вписался в ландшафт голденгрэйна Валентина, что стал почти неотличимым. Так случается, что несколько миров сливаются в один- это очень удобно и экономично, и админ обычно приветствует такие соединения. Тем более, что мой мирок мне не понадобится больше, я буду жить при художественной школе Майского, а после школы начнется совсем другая жизнь… может и на другом уровне- да, я мечтаю об этом как и все, только мне еще демонов победить предстоит- без этого в школу не примут- админ не разрешает.

Чувство любви продолжалось , оно меняло меня изнутри, сейчас оно пыталось сообщить мне что -то важное.

– Так ты оставишь Валентина?

– А чего бы и не оставить? А, ты, видно, подумала, что мы вместе да?

– А разве нет?

– Нет, я ему по хозяйству помогаю… мне это удобно очень, я свои демонеты экономлю- они мне пригодятся когда я уеду в школу, а там свои затраты будут. А у него каждый раз- другая… да ты же видела их всех почти вчера, а иногда и несколько сразу одновременно - одна одно ему делает, другая- другое… ну ты знаешь о чем я.

– А что это за праздник был какой?

– А он сам себе когда праздник захочет - тогда и назначает. А девки- не игреалки как мы. Они - уродки.

– По- моему они очень даже симпатичные.

– Уроженки Демонета- сокращенно это. Им в другой мир несподручно ходить, уж не знаю почему, так они любят поиграть в хорошем голденгрейне, созданном по образцу реала. Они до утра веселились. Жалко ты проспала все. Он не велел тебя будить. Он парень хороший, ласковый такой, освободил меня от других дел и забот, чтобы я могла рисовать, и я просто в благодарность ему помогаю по хозяйству. Я тут успокоилась, и демоны меня реже донимают.

Во время этого диалога, чувство любви продолжало разгораться во мне, и тут первый раз сообщение внутреннее пришло, но я тогда еще не умела их читать, но ощутила острую тоску по Жене: перед глазами новый замок в двери возник. Дура я какая, а вдруг он вернется, а ключ не подойдет, он подумает, что я тут больше не живу или поймет, что его не ждут! Ах, ну как же я погорячилась! Что же я тут сижу, лясы точу, мне же домой надо, - прямо паника меня охватила.

– Глаша, -я сказала,- не обижайся, мне надо уйти срочно, вдруг партнер мой придет, а я замок поменяла, Валентин сам же и поменял, так что мне домой надо скорее, я ему хоть записку на двери оставлю, что замок другой. .Ах, глупая я какая, как же я могла! Нет, не уговаривай меня, я не голодна, я пирожным перекусила, Глаша, прости, я была бы рада с тобой еще повидаться, спасибо за рисунок и вообще за праздник вчерашний, было очень здорово, а сейчас скажи как мне домой быстрее добраться или до станции лодочной дорогу покажи, а оттуда я дойду до моего голденгрэйна.

– Конечно, Поля, - кивнула Глаша, - ты должна делать только то, что хочется. Иди.

Она проводила меня до калитки и показала дорогу до лодочной станции.

***

Я бежала домой так быстро как могла. Сейчас напишу записку Жене, и к двери прикреплю на тот случай если меня не будет дома или я усну, а ключ можно в этой конторе похожей на ЖЭК оставить и в записке все это указать. Я вбежала в комнату запыхавшись и сразу кинулась к этажерке, на которой карандаши лежали, и вдруг остановилась: на кровати Женя сидел и стаскивал с себя рубашку, как будто спать собирался.