Волчица прянула назад, вперед – сказала я.

«Вперед!» – подхлестывает вдруг яростный шепот визави.

Я пячусь, это выше наших сил – нырнуть туда, во тьму и смерть.

Но все решилось и без нас.

Тот, за стеной, звал и манил, и как осьминог выпускал жадные щупальца за спину волчице. Она медленно, шаг за шагом, против воли, приближалась к зовущей смерти.

Я оглянулась… волчица взвыла и рванулась назад, в закрывающуюся брешь.

«Не сметь!!» – откровенно злое приказание секундным параличом сбивающее с ног. Потому пропустив рывок тьмы, забилась в ее тенетах, когда удушающее кольцо сомкнулось на шее.

Боль в висках была неожиданно резкой, оглушающей.

Оборот… мягкое и беспомощное человеческое существо затрепыхалось, когда крючья Тьмы впились в кожу.

Медленно, с садистским наслаждением нечто поглощало меня, внимательно наблюдая за каждой судорогой постепенно перестающего подчиняться тела. В саване тлена невозможно дышать… сначала онемели кончики пальцев, затем тонкие иглы боли расползлись по рукам. Липкие щупальца проникали под кожу, в горло, глаза…

«Расслабься…» – не слышный никому шепот.

Как??!

Сознание покидать меня не спешило. Добавилось ощущение ползающих под кожей жучков-короедов, время от времени откусывающих от меня по кусочку. Боль исчезла… оцепенение полностью овладело мною.

А вокруг тьма, тьма… живая…

Минуту, час, день это длилось? Не знаю…

Некто изучил каждый сантиметр моего тела, внутри и снаружи, удовлетворенно отпрянул, как хищник, напившийся крови.

Темнота…

Слабость, голова кружится и темное, усыпанное звездами небо качается, словно качели.

Небо?

Я лежу на земле, и голые лопатки холодит исходящий снизу промозглый туман. Не могу пошевелиться, потому что распластана и намертво зафиксирована в колдовской звезде. Той самой… скосив глаза, замечаю колыхающиеся красно-оранжевые огоньки, быстро наливающиеся синим сиянием. В голове отвратительно пусто…

Мерцание огней высвечивало стоящего надо мною… узкое изможденное лицо с темными провалами на месте глаз, кривящийся в клыкастом подобии улыбки рот, скрюченные артритом руки, короткий кинжал…

Вот он, нарушитель! Паника все росла… где же Павел?

Я медленно покрывалась мурашкам, от холода и страха.

Где охотник?

Изгой наклонился, аккуратно надрезал запястья, и начал свой гортанный речитатив.

Боли не было, только леденящий холод начал растекаться по неподвижному телу от кончиков пальцев внутрь, концентрируясь в районе солнечного сплетения.

Охотник…

Мысли затухали, гасли одна за другой… с отстраненным любопытством я наблюдала, как беснуется в глубине сознания волчица. Как покидает меня животворящая жидкость, медленно впитываясь в землю…

Порезы на запястьях начали светиться, и маленькие синие огоньки торопливо побежали по рукам вверх, скапливаясь на груди. А изгой все говорил и говорил непонятные слова, полные зловещего смысла, постепенно повышая голос до крика.

Не хочу!!!

Как холодно…

Звезды погасли, а луна налилась темно-багровым сиянием. Небо заволакивало полупрозрачной, мерцающей дымкой, медленно образующей гигантскую воронку. Нож, прекрасный в своем совершенстве, плавно взмыл вверх, блеснул отточенной алой кромкой, и начал опускаться…

Медленно, очень медленно.

Время замерло… но очнулась волчица, вздрогнула, рванувшись вперед и пытаясь освободить руки. Не ощутив сопротивления оков разума, взвыла и напряглась, подчиняя себе тело, изменяя его неимоверным напряжением сил… не успела.

Нож вошел в солнечное сплетение мягко, почти нежно…

Темнота.

Вот он, единственно подходящий момент. Изгой резко выдернул нож из приманки и раскинул руки, готовясь к завершающей стадии. Багровая воронка на месте луны вращается по часовой стрелке, выбрасывая вниз голодные щупальца.

Выскользнув из укрывавшей его до поры тени, Охотник сразу же понял, что изгой невероятно силен, но уязвим… как и всякий младенец. Накинув щиты, Павел активировал Молнию и рванулся вперед, входя в клинч.

Удар, еще удар, это чистая сырая сила, которой наполнен изгой, продавливает защиту, но не важно. Потому что в ход пошло грубое физическое воздействие. Вывернуть руку противника, медленно, но неуклонно приближать острие ножа к телу, не давая шевельнуться…

Мир сузился до маленького пятачка земли, до глаз, пылающих яростью и отраженным безумием. Бушующий в оковах водоворот начал раскручиваться в другую сторону. Под ударами чужого разума сознание поплыло, но… это не важно. Ведомый инстинктами, он делал то, что необходимо, не обращая внимания на…