Мьюз заметила, как я смотрю на листок.

— Вы, значит, не виделись двадцать лет. Тогда все и произошло в том лагере.

Я молча повернулся к ней.

— Одно с другим связано, так? — спросила она.

— Не знаю. Но вероятно.

— И какая у нее тогда была фамилия?

— Силверстайн. Люси Силверстайн.

— Точно. — Мьюз откинулась на спинку стула, сложила руки на груди. — Я так и предполагала.

— Как ты могла такое предположить?

— Перестань, Коуп. Ты же меня знаешь.

— Любопытство не доведет тебя до добра.

— Любопытство добавляет мне привлекательности.

— Любопытство и, вероятно, выбор обуви. И когда ты мной заинтересовалась?

— Как только услышала, что ты назначен прокурором округа.

Меня это не удивило.

— И, разумеется, я ознакомилась с делом до того, как сказала тебе, что хочу в нем поучаствовать.

Я вновь посмотрел на розовый листок.

— Так она была твоей подружкой?

— Летний роман. — Я пожал плечами. — Мы были детьми.

— Когда она давала о себе знать в последний раз?

— Давно.

Какое-то время мы сидели молча. Я слышал шум за дверью, Но не обращал на него внимания. Как и Мьюз. Мы некоторое время молчали. Листок все так же лежал на столе.

Наконец Мьюз встала:

— У меня есть дела.

— Иди, — ответил я.

— Без меня сможешь добраться до зала заседаний?

— Как-нибудь догребу.

У двери Мьюз обернулась:

— Собираешься ей позвонить?

— Позже.

— Хочешь, чтобы я провела поиск по ее фамилии? Может, что-то найду?

Я обдумал ее слова и отказался:

— Пока не нужно.

— Почему нет?

— Потому что когда-то она многое для меня значила, Мьюз. И мне не хотелось бы, чтобы ты копалась в ее жизни.

— Хорошо, хорошо. Я не говорила о том, чтобы тащить ее сюда в наручниках. Речь об обычной проверке.

— Не надо, а? Во всяком случае, пока.

— Тогда займусь подготовкой твоего визита к Уэйну Стюбенсу.

— Спасибо.

— Эти Кэл и Джим… Ты не позволишь им сорваться с крючка, так?

— Будь уверена.

Меня тревожило лишь одно: защита могла заявить, что Шамик Джонсон видела этот фильм и придумала свою историю, основываясь на одном из эпизодов. Но на меня работали два фактора. Во-первых, не составило бы труда доказать, что этот фильм не показывали на большом экране в комнате отдыха общежития. Свидетели это подтверждали. А во-вторых, Джерри Флинн и фотографии, сделанные полицией, доказывали: в комнате Маранца и Дженретта телевизора не было, значит, Шамик не могла увидеть фильм там.

Впрочем, одна лазейка у них оставалась. DVD можно смотреть и на компьютере. Неубедительно, конечно, в случае с Шамик, но следовало помнить и об этом. Таких свидетелей, как Флинн, я называю «бык на арене». По ходу корриды, когда бык выходит на арену, он сталкивается не с матадором, а с кучкой парней, которые машут плащами. Бык бегает за ними, пока силы его не оставят. Потом появляются конные пикадоры с длинными копьями и вонзают их в шею быка. Животное теряет кровь и не может повернуть голову. Затем появляются другие люди и бросают в быка бандерильи — короткие копья с крючками на конце.

И лишь после этого появляется матадор и заканчивает бой ударом шпаги.

Вот это мне сейчас и предстояло. Я загонял свидетеля до изнеможения, вонзил в него и копья, и бандерильи. Теперь пришла пора достать и пустить в дело шпагу.

Флер Хиккори сделал все, что в его силах, чтобы этого не допустить. Добился перерыва, заявил, что ранее мы не предоставляли этот фильм, что это несправедливо, что нам следовало дать им время для ознакомления, бла-бла-бла. Я отбивался. Фильм, мол, находился в распоряжении клиентов. Мы сами смогли раздобыть копию только прошлой ночью. Свидетель подтвердил, что фильм этот смотрели в общежитии студенческого братства. Если мистер Хиккори хочет заявить, что его клиенты никогда этого фильма не видели, пусть приглашает их для дачи свидетельских показаний.

Споря, Флер тянул время. Обращался с запросами к судье, получал на них ответы, пытался, и достаточно успешно, дать Флинну возможность перевести дух.

Но не сработало.

Я понял это в тот самый момент, когда Флинн сел в кресло для свидетелей. Копья и бандерильи нанесли ему слишком тяжелые травмы. А демонстрация фрагмента фильма стала последним ударом. Во время его показа Флинн сидел с закрытыми глазами, и, я думаю, он бы с радостью заткнул уши.

Я могу сказать, что Флинн скорее всего не такой уж плохой парень. И действительно, как он и говорил, Шамик ему понравилась. Он пригласил ее на свидание, как свою подружку. Но старшекурсники, узнав об этом, подняли его на смех и заставили поучаствовать в подготовке «живого кино». Флинн-первокурсник пошел им навстречу.