— Если предположение настолько очевидно, оно должно быть достоверным.

— Если бы вы так же хорошо знали историю науки, Янов, сказал Тревиц, — как вы знаете просто историю, вы бы знали, насколько это неверно… Но я вижу, что мы уже в окрестностях звезды Запретной планеты.

В центре экрана сияла звезда, настолько яркая, что экран автоматически отфильтровал свет, и остальные звезды на экране стали не видны.

Удобства для личной гигиены на борту "Далекой Звезды" были компактными, использование воды ограничивалось в разумных пределах, чтобы не перегружать систему регенерации. Пелорат и Блисс получали по этому поводу строгие напоминания от Тревица.

Но, несмотря на это, Блисс всегда выглядела свежей, ее темные волосы блестели, а ногти сверкали.

Она вошла в пилотскую кабину со словами:

— Вот вы где!

Тревиц поднял глаза и ответил:

— Ничего удивительного. Вряд ли мы вышли бы из корабля. Вы нашли бы нас за тридцать секунд, даже если бы не могли обнаружить ментально.

— Это выражение, — сказала Блисс, — только форма приветствия, и вы знаете, что не должны воспринимать его буквально. Где мы?… и не отвечайте: "В пилотской каюте".

— Дорогая, — сказал Пелорат, протянув к ней руку, — мы находимся во внешней области планетной системы Запретной планеты.

Она подошла к нему и положила руку ему на плечо, а Пелорат обнял ее за талию.

— Не очень-то она запретная, — сказала Блисс. — Нас ничто не остановило.

— Она Запретная только потому, — сказал Тревиц, — что Компореллон и другие планеты второй волны колонизации прекратили контакты с планетами первой волны колонизации, с планетами космитов. Если мы не чувствуем себя связанными этими обстоятельствами, что может нас остановить?

— Если космиты уцелели, они тоже могли изолироваться от второй волны колонизации. Нельзя утверждать, что они не против нашего вторжения, только потому, что мы не прочь к ним вторгнуться.

— Да, — возразил Тревиц. — Но только если они существуют. Пока что мы еще не узнали, существуют ли их планеты. Я вижу только обычные газовые гиганты, два из них совсем небольшие.

— Но, — поспешно вставил Пелорат, — это еще ничего не значит. Обитаемая планета должна быть намного меньше и ближе к солнцу. На этом расстоянии в блеске солнца ее трудно различить. Чтобы обнаружить пригодную для обитания планету, нам нужно совершить микро-Прыжок внутрь системы. — Все это Пелорат говорил гордо, тоном опытного космического путешественника.

— Почему же мы не движемся? — спросила Блисс.

— Не так быстро, — ответил Тревиц. — Сейчас компьютер проверяет, нет ли признаков искусственных сооружений. Мы будем продвигаться внутрь шаг за шагом и после каждого шага проверяться. Если понадобится, сделаем десяток шагов. Я бы не хотел попасться, как мы попались, приближаясь к Гее. Помните, Янов?

— Я согласен хоть каждый день попадаться в такие ловушки, сказал Пелорат. — Геянская ловушка принесла мне Блисс. — И Пелорат с нежностью посмотрел на нее.

— Вы мечтаете каждый день получать по новой Блисс? улыбнулся Тревиц.

Пелорат обиделся, а Блисс сказала с ноткой раздражения:

— Мой добрый мальчик или как вас там называет Пел. Вы можете продвигаться и быстрее. Пока я с вами, вы не попадете в ловушку.

— Могущество Геи?

— Я действительно могу обнаруживать другие разумы.

— Вы уверены, что вам хватит сил, Блисс? Я так понял, что вам приходится тратить много энергии на контакт с Геей и надо много спать… Насколько можно полагаться на ваши силы на таком удалении от Геи?

Блисс вспыхнула.

— Сила моей связи с Геей достаточна, — сказала она.

— Не обижайтесь. Я только спросил… Или вам кажется, будто я считаю, что вы недостаточно принадлежите Гее? Я не Гея, я отдельный независимый индивидуум. Это означает, что, как бы далеко от своей планеты и народа я ни забрался, я останусь Голаном Тревицем. И все мои способности остаются при мне. Если бы я оказался в космосе, отрезанный от всех людей, без связи, я все равно остался бы собой. Может быть, я не сумел бы выжить, но умер бы я, оставаясь Голаном Тревицем.

— Один в космосе, — сказала Блисс, — не имея возможности позвать на помощь своих товарищей, вы стали бы ничтожеством по сравнению с собой как частью общества. И вы это знаете.

— И все-таки не таким ничтожеством, — сказал Тревиц, — как в вашем случае. Связь между вами и Геей гораздо сильнее, чем между мной и моим обществом. И ваша связь протягивается через гиперпространство, требует энергии для поддержания, а без этой связи вам приходится чувствовать себя гораздо более ничтожной частицей, чем мне.