Дышев Сергей
Шрифт:
– Круто! – восхищенно отреагировал Андрей.
– Система, – оценил Кошкин.
А Белозеров поинтересовался:
– Что-то я не помню, чтоб ты получал ордер на обыск.
– Система Савушкина предполагает в экстренных случаях использование неформального ордера на обыск, – пояснил Никита.
– Неформального? – покачал головой Белозеров. – Это так мы теперь называем? Ладно… Кошкин, включай кино!
Кошкин включил видеомагнитофон. На экране появился подвал. Яркий свет фонаря высветил в углу девочку лет 12, с синяками, ссадинами, одетую в короткое платье в горошек. Она сидела на покрывале, поджав коленки.
– Маша! – сказал Кошкин, хотя всем было и так ясно.
На левой руке пленницы была надета фактурная цепь, замкнутая огромным навесным замком. Второй конец цепи киносъемщики прицепили к металлической балке на потолке, замкнутым в изощренном кураже миниатюрным замочком…
В кадр вошел мужчина в пурпурном балахоне и колпаке, с плеткой в руке. Он приблизился к девочке и неожиданно резко взмахнул ею перед лицом узницы. Девочка инстинктивно сжалась и прикрыла лицо руками. Второй удар плеткой был настоящим. Ремешки плетки скользнули по рукам Маши.
Внизу экрана бегущая строка предостерегла: «Этот фильм не рекомендуется для просмотра несовершеннолетними».
– Не бей меня! – взвизгнула девочка.
– Ты будешь сидеть на цепи, пока мне твой папа не заплатит выкуп, – утробным голосом заговорил истязатель. – Говори в камеру, маленькая дрянь!
– Папочка, миленький, спаси меня, – всхлипывая, стала умолять девочка. – Пожалуйста, отдай им эти деньги. Они хотят меня убить!
– Жалостливей, обезьяна! – уйдя за кадр, приказал мужчина.
– Папочка!! Они меня кормят одним хлебом и водой, они меня изнасиловали! Папочка, спаси меня, мне здесь очень плохо, папочка!! Я сижу в подвале, меня крысы кусают, есть вообще не дают, пожалуйста, забери меня, папонька, отдай им эти деньги! Они меня убить хотят. Врачи приходили, брали анализы и сказали, что у меня все органы здоровые и если они договорятся, они меня убьют и продадут мои органы. Пожалуйста, забери меня, папонька, забери меня отсюда…
Девочка забилась в рыданиях.
Савушкин взял пульт со стола, нажал на стоп-кадр.
– Все, хватит!
Маша застыла в кадре с гримасой страха.
Все молчали под впечатлением от увиденного.
– Жуть… – оценил Белозеров.
– Такое кино и взрослым смотреть тошно… – Кошкин потянулся к сигаретам. – А это признание в изнасиловании… Для двенадцатилетней девчонки – кошмар…
Савушкин встал, распахнул настежь окно.
– Да, одноклассники потешились… Стая злобных щенков, которым показали жертву… Бедный ребенок, что ей пришлось пережить…
– Покажи, кто там авторы? – попросил Белозеров.
Савушкин прокрутил фильм до финальных титров. На экране вспыхнули титры:
Автор сценария Петр Грош-Ценаев
Режиссер-постановщик Юлиана Самобрехова
Оператор Саврас Божемой
Монтаж Михаил Хламов
Директор фильма Евгения Царапкина
Мастер света Сергей Огарев
* * *
Все права ОЛЛ РАЙТС
Телекомпания RESURSS – Лiмитэд
Прочитав титры, Савушкин хмыкнул:
– Знакомые все лица!
– Ты их знаешь? – спросил Белозеров.
– Знаю. Позавчера эта кинобанда у меня дома кино про тещу и жену снимала.
– Комедию?
– Что-то вроде…
– Понятно. Всех ко мне на допрос! – распорядился Белозеров. – Они у меня посублимируют!
– Чего? – не понял Кошкин.
Белозеров пояснил:
– Сублимация – это направление сексуальной энергии на иной вид деятельности.
– Это ж как надо оттопыриться…
7-е число. Утро.
В это ничем не примечательное для жильцов дома № 5 по улице Чехова утро некий молодой человек приятной наружности в надвинутой на глаза бейсболке прошел в подъезд. Он сел в лифт и вышел прямиком у двери Варвары. Гость подъезда положил на порог бытовую кассету без коробки, с приклеенным листочком, на котором значилось: «Варваре и Курбану». Затем он нажал кнопку звонка и в том же лифте исчез…
Дверь открыл Курбан. Он высунул испуганную голову и констатировал:
– Никого.
Деловито пришлепала Варя.
– Чего там?
– Никого… Хулиганье… Развелось лимитчиков! – презрительно заметил он.
– Ничего не видишь! – раздраженно сказала Варя. – Вот кассету подбросили.
– Точно! – удивился Курбан. – О, тут написано: «Вар-ва-ре и… Кур-бану». Нам, что ли?
– Ты на редкость сообразительный. Возьми.
Сказав это, она тут же исчезла в квартире.
Курбан нерешительно поднял кассету.