Господи, он не должен ей ничего говорить. Пусть она уйдет, оставшись в заблуждении на его счет. Но что, если он сам заблуждается? Какое потрясение ей предстоит пережить, когда она увидит его в зале суда в качестве свидетеля обвинения?

Пусть это полный идиотизм, но он не может поступить с ней так жестоко.

– Я и так буду в суде, – мрачно сказал он.

– Простите?

– Я являюсь тайным сотрудником Боу-стрит. И бумаги, которые вы у меня нашли, – это собранный мною материал по делу вашего отца. О моей работе не знает никто – даже члены моей семьи. К несчастью, это продлится недолго: по всей вероятности, мне придется выступить в суде в качестве свидетеля обвинения. – Бросив бумаги на стол, он застыл, ожидая ее реакции. Если она еще не успела его возненавидеть, то теперь возненавидит наверняка. – Видите ли, мисс Холлибрук, я тот человек, который арестовал вашего отца.

Клер вошла в Уоррингтон-Хаус через боковой вход. В этом крыле находились владения дворецкого. Из комнаты доносились какие-то звуки, и Клер поспешила пройти мимо, успев заметить краешком глаза, что там кипит работа. Целая армия лакеев полировала столовое серебро под пристальным надзором пожилого дворецкого.

Она совсем забыла о бале-маскараде в честь восемнадцатилетия Розабел, а ведь до него оставалось всего три дня. Зато есть надежда, что в суматохе приготовлений исчезновение компаньонки прошло незамеченным.

Клер удалось проскользнуть на черную лестницу, но облегчения она не испытала. Ею овладело какое-то странное безразличие. Ноги словно налились свинцом, каждый шаг давался с усилием. Она с трудом одолела последний лестничный пролет, ведущий в ее маленькую спальню в мансарде. Первым делом нужно переодеться и только после этого можно попробовать заглянуть в спальню Розабел. Пока кузина будет спать, она отсидится в ее гардеробной. Но вместо починки белья она попытается залатать свое разбитое сердце.

Папу арестовал Саймон. На следующей неделе он будет свидетельствовать против него в суде. И на основании его показаний папу приговорят к виселице. Слова его признания отдавались у нее в голове как звон похоронного колокола.

Саймон – тайный сотрудник Боу-стрит. Это казалось невероятным, учитывая его графский титул, и тем ужаснее было осознание этого факта. Теперь она понимала, почему он всегда подкрадывался. И почему он появился в Ньюгейтской тюрьме. И почему он так внимательно и методично осматривал спальню леди Хейвенден. И почему он спрятал записку Призрака. Все предстало в другом свете.

Клер вздрогнула. Конечно, он будет свидетельствовать – ведь он лично расследовал это дело.

Она даже догадывалась, почему он пошел работать на Боу-стрит. Леди Хейвенден рассказала ей, что родители Саймона когда-то давно подверглись нападению разбойников, в результате чего его отец был убит; а мать тяжело ранена. Должно быть, после этого случая Саймон решил посвятить свою жизнь борьбе с преступностью.

При других обстоятельствах Клер приняла бы его выбор с уважением и восхищением. Но она никогда не сможет простить его за то, что он состряпал обвинение против ее отца.

Она попыталась спорить с Саймоном, но он сказал, что не испытывает ни малейшего сочувствия к нарушителям закона. Он высмеял ее версию, что преступником является лорд Уоррингтон. Преступник сидит в тюрьме, и это ее отец. Саймон лично собирал материал по этому делу, лично проводил обыск в квартире ее отца и лично произвел арест.

И даже последняя кража не поколебала его уверенности. Напротив, он считает, что ее совершила Клер. Он обвинил ее в том, что она взяла бесценное изумрудное ожерелье леди Хейвенден. Ледяное презрение в его взгляде окончательно убило в ней все теплые чувства к нему.

Как же она его ненавидит!

И как же она по нему истосковалась…

Сознание того, что она потеряла его навсегда, отнимало у Клер все силы. Дойдя до последней ступени, она остановилась и прислонилась к деревянным перилам. В голове проносились воспоминания, вызывая жгучую боль. Сегодня ночью он обнимал ее с такой нежностью, с такой страстью. Своими ласками и поцелуями он вознес ее на небеса.

И теперь, узнав, кто она на самом деле, он считает ее преступницей.

Единственное, чего она не могла понять, так это почему Саймон не сдал ее властям. Он отпустил ее, предупредив на прощание, что будет следить за каждым ее шагом. Может быть, он надеется когда-нибудь снова затащить ее в постель?

Больше ему это не удастся. Черт бы его побрал!

Охваченная праведным гневом, Клер прошла по узкому коридору к себе в спальню. Призрак находится где-то в доме – вполне вероятно, что это ее дед. Поскольку Саймон наотрез отказался помочь ей, придется добывать улики самой.

Клер вдруг мысленно ахнула: А что, если дед тоже прочитал статью в газете? Что, если он уже сложил части головоломки и понял, что миссис Клара Браунли и его внучка – одно лицо?

Лучше в ближайшие два дня не показываться ему на глаза. Пока можно попытаться проникнуть в его спальню и посмотреть, что он хранит в сейфе. Нужно только придумать способ, как сделать это…