—Так ты хочешь сказать, что яйцо лежит неподалеку отсюда на дне моря? — вскричала Ашурран, не в силах побороть нетерпение.

—Нет, ибо я нашел его, и теперь оно лежит в моей сокровищнице. Но, как ты верно заметила, достать его будет труднее всего.

Ашурран от волнения прикусила большой палец, а потом сказала:

—Воистину, чудны дела, которые творятся в этом мире, и никогда не знаешь, что ждет тебя сегодня или завтра.

Чувствуя непреодолимое любопытство, которое вообще является одной из самых ярких черт племени морских драконов, Лайбао Синяя Чешуя спросил Ашурран:

—Что же ты намерена делать, синеглазая дочь людей? Вступишь ли ты со мной в поединок силы или в поединок ума за драконье яйцо?

—Ни то, ни другое, — сказала Ашурран. — Не с руки мне играть с тобой в загадки, потому что мудростью многократно ты меня превосходишь, и в прошлый раз удалось мне выиграть только с помощью хитрости. Драться же и вовсе мне с тобой не к лицу, после того как ты столь щедро меня одарил и столь учтиво рассказал мне все, что мне было нужно.

—Верно, боишься ты за свою жизнь, — с лукавой усмешкой сказал дракон.

—Смерти я не боюсь, но боюсь умереть без мести и без славы. А если я убью тебя, будет это слишком большой ценой за драконье яйцо, ибо поистине мир много потеряет, лишившись столь прекрасного и мудрого создания, — с этими словами поклонилась она дракону Лайбао, и дракон от удовольствия встопорщил усы, вытянул шею и застучал хвостом.

—Что ж, не остается мне ничего другого, — продолжала воительница, — как попросить тебя с открытым сердцем и смиренной душой. О Владыка морской пучины, Лайбао Синяя Чешуя, не подаришь ли ты мне яйцо огнедышащего дракона? Прошу я ради чести моей и славы, ради мести и разорения, но еще больше — ради блага людей, населяющих Юнан.

И она поклонилась дракону Лайбао еще ниже и стоя дожидалась его ответа.

Дракон долго молчал, прикусив кончик хвоста, что, верно, служило у него признаком великого изумления.

—Множество смертных и бессмертных приходило сюда за те две тысячи лет, что я живу на свете. И пытались они получить что–нибудь обманом, воровством, силой оружия, подкупом или игрой в загадки. Но никому еще не приходило в голову просто попросить.

Подумав еще, дракон раскопал гору сокровищ и извлек яйцо. Было оно молочно–белым, с голову взрослого человека, с красивыми узорами, как на агате и ониксе.

—Возьми его, синеглазая воительница, и выведи из него дракона. Верю я, что из всех людей в Юнане одна ты способна с ним совладать.

—Щедрость твоя не знает границ, о Лайбао! Скажи, чем бы я могла отблагодарить тебя? Я готова сделать все, что в моих силах.

—Не наноси мне обиды, предлагая плату за подарок от чистого сердца. Возьми его и сделай, что должно, укроти спесивых Древних и восстанови мир в Юнане, ибо ведомо мне, что тебе будет сопутствовать успех и удача.

—Что ж, не остается мне другого способа, чтобы выразить мою благодарность, — сказала Ашурран, бесстрашно приблизилась к Лайбао и поцеловала его в морду.

Расстались они, довольные друг другом, и Ашурран вернулась в Солх, где ждала ее Леворхам.

Сказала чародейка Леворхам:

—Свить аркан из пепла — это самое легкое из того, что должно быть сделано.

Взяла она обыкновенный аркан, свитый из тонких кожаных полос, и пропитала его составом из смолы дерева, растущего за сотни тысяч лиг к югу от Юнана. После этого она положила аркан на медное блюдо, прочла заклинание и вызвала огонь. Когда огонь прогорел, оказалось, что на блюде лежит аркан, сгоревший дотла, но не рассыпавшийся в прах.

Леворхам прочла заклинание и в мгновение ока оказалась вместе с Ашурран среди величественных горных вершин Хаэлгиры, среди острых скал и блистающих ледников, где воздух был столь прозрачен и чист, что казалось, звенит от дыхания.

Прямо перед ними простирался огромный кратер, будто бы котел, в котором кипит огненное варево. Над кратером поднимались клубы дыма.

—Обыкновенно драконица согревает яйцо своим огненным дыханием, в течение ста дней и ночей. Но раз нет у нас драконицы, огненная гора станет лоном, из которого родится дракон.

И Леворхам ввергла яйцо в кипящую лаву. Обе женщины уселись на краю кратера и стали ждать. Вечерело, солнце опускалось за горные пики. Как только погас последний луч, в кратере что–то сверкнуло, и на камнях заплясали багровые отблески. Раздался пронзительный крик и хлопанье крыльев.

—Пусть будет с тобой все твое хитроумие, умение и ловкость! — воскликнула Леворхам. — Как только накинешь ты уздечку дракону на шею, он тебе покорится. И будет это самым трудным из того, что нам назначено сделать. Горе тебе, если ты не справишься! Окажется, что выпустили мы на волю худшее зло, чем армия Древних.