— Всего-то один солдат погиб.

— Я много человек проводил на Темную тропу, — вздохнул Коль. — Мердант добивается уважения, когда его боятся. Плохо, когда мужчины боятся женщину.

— Ну и что ты предлагаешь?

— Попросите страхолюдин прогнать ее.

— Это будет трудновато, — сказал Таркум. — Если уж они позволили ей оставаться у себя, наверное, они считают ее матерью.

Коль презрительно фыркнул.

— Дар никакая не мать.

— Но так страхолюдины называют своих женщин. Правда, одну из наших они так называют впервые.

— И что же?

— Страхолюдины называют свою королеву Мут Маук. Это означает «Великая Мать». Они повинуются мне только потому, что я говорю от ее имени, — объяснил Таркум. — Я не могу просить их сомневаться в высоком положении матери.

— Высоком положении? Вот дерьмо! Откуда у клейменой сучки высокое положение?

— Для страхолюдин все матери занимают высокое положение. Твоя клейменая сучка и их королева — не одно и то же, но разница только в высоте положения. Глупость несусветная, но страхолюдины в это верят.

— Тем больше причин от нее избавиться, — проворчал Коль. — Не станем ее трогать, так она в конце концов полком командовать начнет.

— Ты слишком высоко ее ставишь, — усмехнулся Таркум. — Она всего лишь самая обычная горская девка.

— А если она орков на нас натравит? — спросил Коль. — Если за ней потянутся другие бабы? Одна уже с ней.

— Кто?

— Новенькая паленка, зовут Тви.

Человек Королевы сдвинул брови.

— Да… от одной тухлой рыбешки вся уха может испортиться. Ты прав. С этим медлить нельзя.

— И когда мы ее прикончим?

— Нам придется избавиться не только от Дар. Найдешь крысу в бочонке — выливай все вино.

— У вас есть план?

— Эти страхолюдины, которые взяли ее под свою защиту, не вернутся из боя. Уж я об этом позабочусь. А как только их не станет, девчонка окажется в твоих руках.

— Жду не дождусь этого дня, господин генерал, — ухмыльнулся мердант Коль.

— Ясное дело, — отозвался Человек Королевы и одарил старшего мерданта понимающим взглядом. — Кто бы сомневался.

Дар и Тви сидели около шалаша Ковока и радовались вечерней тишине.

— А где Кови? — спросила Тви. — Ужин давно закончился.

— Он молится, — ответила Дар. — Сегодня Нуф Бахи — ночь, когда глаз Мут ла открыт целиком.

— Ее глаз?

— Погляди, — сказала Дар и указала на полную луну. — Она смотрит на нас.

— Вот почему Кови молится?

— Хай. Это особенная ночь. Уркзиммути говорят, что Мут ла посылает матерям видения в ночь Нуф Бахи.

Тви огляделась по сторонам.

— Где же они? Я ничего не вижу.

Дар улыбнулась.

— Не многим они дарованы.

— А ты видела?

— Ни разу.

— Может, мне повезет.

Тви вытаращила глаза.

— Смотри не только глазами, — посоветовала ей Дар. — Что ты чувствуешь?

— Холодно, — ответила Тви. — Больше ничего.

Дар обняла Тви, прижала к себе. Ветра не было, воздух был теплым, но девочка все же дрожала.

— А ты видишь что-нибудь? — спросила Тви.

Дар обвела взглядом залитые лунным светом окрестности. Низкие голоса молящихся орков усиливали ощущение пребывания в священном месте, где Мут ла обнимает их и наблюдает за ними. Дар перевела взгляд на Тви. Та продолжала вглядываться в темноту широко открытыми глазами.

«Она тоже это чувствует», — подумала Дар.

Мысль о видениях перестала казаться ей такой уж невероятной.

Дар заметила, как что-то мелькнуло вдалеке. Сначала ей показалось, что это клубы тумана прилетели от реки. Но вот дымка приняла очертания фигурки Тви, идущей к тому месту, где сидела Дар. Девочка была обнажена, невидимый ветерок развевал ее волосы. Когда она подошла ближе, Дар заметила, что ее бледная плоть просвечивает насквозь.

Дар была зачарована и потрясена до глубины души. Она вдруг ощутила, что привычный мир дал трещину, и в эту прореху устремилось нечто очень важное и страшное, то, на что непременно нужно обратить внимание.