– А хвостик при чем поросячий? — Ирина старательно вникала в тонкости новомодной забавы.

– Хвостик — потому, что я злюсь!

– Это я поняла, — кивнула Ирина, оторвавшись от происходящего на ледовой арене, и посмотрела на подругу внимательно. — А чего злишься-то?

– Так это он у них — скип. А дома — поросячий хвостик и скипидарить не желает, — отрезала Рита.

– И кто недавно хвастался, что у нее мужик — ух? Я прямо уши развесила, — поддела Ирина.

– А я и не отказываюсь. В постели — да, если бы можно было из нее вообще не вылезать, я была бы владельцем чемпиона в своей породе, — злилась Маргарита. — Вот прямо на кровати и ездила бы на работу, как Емеля на печи. А так — дело, знаешь, нехитрое.

И замолчала, уставившись на игроков. Команда кёрлеров из Воронежа проигрывала с прискорбным счетом, поэтому скип екатеринбуржцев, атлетически сложенный молодой мужчина с надписью «Bulikov — Russia» на теплом зеленом жилете, выглядел вполне довольным собой и своей командой и был, что называется, в ударе. Обе женщины невольно залюбовались тем, как красиво, с небрежной уверенностью в каждом движении он направляет отшлифованные гранитные камни в круг-«дом», как четко и безошибочно они приходят на место, выталкивая камни соперников. Ирина думала, что этот сильный, стремительный и даже грациозный Bulikov совершенно непохож на знакомого ей ленивого увальня Буликова, по словам Маргариты, по стариковски дремлющего на самых интересных встречах и судебных заседаниях. Кажется, Маргарите в голову пришла та же самая мысль, потому что она демонстративно отвернулась от игроков, напустила на себя скучающий вид и занялась своим сотовым телефоном.

Когда игра закончилась, Буликов подошел к скипу команды гостей, произнес что-то традиционно-утешительное и вознамерился пожать руку, но воронежский скип позорно разрыдался от досады на проигрыш. Поскольку скип был девушкой, к тому же довольно симпатичной, растерявшийся Буликов какое-то время смешно ходил кругами, поскальзываясь и взмахивая руками, потом и вовсе ретировался, предоставив команде утешать свою незадачливую капитаншу.

– Ну что, девочки, как? — сияя, как начищенный самовар, подошел он к Ирине и Маргарите.

– Супер… — пробормотала Марго, не отрываясь от телефона.

– Мне понравилось! Так интересно все, и ты здорово играл, — искренне сказала Ирина. — Ты один и играл, команда у тебя… пока не очень. Только и умеют швабрами.

– Не швабрами, а щетками! — поправил ее польщенный Буликов.

– А зачем? Лед ведь и так гладкий? — заинтересовалась Ирина.

– Лед в кёрлинге натирают не потому, что на нем образовалась какая-то пыль или наледь, а для того, чтобы на поверхности льда создать тонкий слой воды, по которому будет скользить камень, — охотно пустился в пояснения Буликов. — Таким образом можно не только существенно увеличивать путь камня, но и менять траекторию его движения. И потом…

– Володя, это никому не интересно, — перебила его жена. — Поехали домой, Ирину отвезем, и у нас еще дела есть. У тебя процесс завтра — ты хоть в курсе? И потом, мы замерзли, это вам там на льду тепло скакать, а мы тут сидим, чуть от скуки не умерли.

– Рита, ну чего ты зря говоришь, — укоризненно начала Ирина, увидев, как счастливая улыбка победителя сползла с лица бравого скипа, но Марго толкнула ее локтем в бок, и Ирина замолчала, оставив при себе свое удивление.

– Ритуля, я не могу, ты же знаешь, — залепетал супруг, как-то сразу ссутулившись и заметно уменьшившись в размерах.

Ирина с недоумением наблюдала за разительными переменами в облике отважного капитана, героя камней и швабр, пардон, щеток — он сдувался на глазах и покрывался морщинами, как проколотый воздушный шарик.

– Ничего я не знаю! — вздернула брови Марго.

– Я же тебе объяснял, Ритуля: команда победителей приглашает проигравших в бар. Всегда так делается… — В голосе Буликова звучало все меньше уверенности, как у малыша, который препирается с мамой, не желая возвращаться домой со двора и прекрасно зная, что обречен подчиниться.

– Еще чего не хватало! — возмутилась Маргарита. — Я же тебе понятно сказала: у тебя в понедельник процесс. К нему надо го-то-вить-ся! А ты придешь непонятно когда и непонятно какой. Да тут и бара-то никакого нет, тут, к твоему сведению, детская школа фигурного катания.

– А мы хотим в «Градару»… — совсем скиснув, сообщил скип Буликов.

– Чего-о? Дороговато тебе встанет всю эту… — Марго замялась, подбирая слово пообиднее, но так ни на чем и не остановившись, ограничилась многоточием. — В «Градаре»— то поить… Губа не дура! Давай извинись перед ними — и поехали!

– Рита, я…

Буликов замолчал, и Ирина поняла, что малыш, покапризничав, уже готов забрать игрушки из песочницы и подчиниться справедливым требованиям старшего. Но тут пришла помощь.

– Володя, ты идешь? — закричали его коллеги в зеленых жилетах, уже давно собравшиеся кучкой и маявшиеся в отдалении. Возле них понуро толпились кёрлеры из Воронежа во главе со все еще утиравшей нос платочком капитаншей. Они были в бело-желтых жилетах, и вся композиция в целом напоминала луг, усеянный ромашками. Ирина засмотрелась и пропустила важный момент — с почти уже сломленным Буликовым что-то произошло. На всякий случай отойдя от жены подальше, он сообщил, глядя в сторону: