– Вот, прошу вас: паспорт… диплом… свидетельство о научной степени… вот пропуск в университет… ой, это не то… это свидетельство о собственности на квартиру — у меня двухкомнатная, правда так называемая «брежневка», но санузел раздельный, это наш альбом…

Справившись с изумлением — он ведь и вправду с серьезными намерениями пришел! — Ирина выбрала из всего предложенного только несколько фотографий, вежливо перебрала.

– Это вы с мамой? У вашей мамы очень интеллигентное лицо, настоящая учительница. Какой у вас роскошный кот… А это ваши студенты?.. Ой, послушайте, Лев Николаевич, у нас уже чайник давно остыл! Пойдемте на кухню. Я, оказывается, есть хочу.

– Вы сидите, я сам, если позволите! — вскочил профессор. — Я доставил вам столько хлопот, можно я за вами поухаживаю?

– За мной давно никто не ухаживал, — весело согласилась Ирина. — А уж тем более в моем собственном доме. Что ж, давайте. Скатерть там…

– Не надо, у меня все с собой! — перебил ее Лев Николаевич. — Я же очень хотел произвести на вас хорошее впечатление. — Он огляделся и хлопнул себя по лбу: — Ирина Ивановна, а ведь портфель-то я за дверью оставил!

– Кстати, я свои пакеты тоже! — расхохоталась Ирина, вспомнив о драматичном начале их знакомства.

Смеясь над собой и над нелепой ситуацией, они отправились в прихожую, но едва успели открыть дверь, как из рядом расположенной квартиры тут же высунулась Евстолия Васильевна — похоже, она дежурила возле дверного глазка. На сей раз она была уже в длинном нарядном халате, а бигуди на голове удачно маскировал кокетливо повязанный шарфик.

– Ну, наконец-то! — от неподдельной радости, звучавшей в ее голосе, Лев Николаевич почему-то поежился. — А то я все смотрю — ваши, не ваши? Сейчас ведь знаете какое отношение у людей к оставленным без присмотра пакетам… Уже звонить собиралась! Чего же вы все побросали, давайте помогу…

Евстолия сунулась было к пакетам и портфелю, но профессор проявил недюжинную смекалку и как бы невзначай придержал ее дверь ногой, бормоча:

– Огромное вам спасибо, уважаемая Евстолия Васильевна, мы сами, сами, не беспокойтесь.

– Можно просто Ева! — прокричала Евстолия, безуспешно пытаясь протиснуться в дверь.

– Непременно запомню, — пообещал Лев Николаевич, не убирая, однако, ноги.

Тем временем Ирина, воспользовалась заминкой, подхватила пакеты, втащила их в прихожую, и они спаслись бегством. Захлопнув дверь и отдышавшись, Ирина и Лев Николаевич почувствовали себя заговорщиками.

– Боже, если б вы знали, как она мне надоела! — пожаловалась Ирина. — Это не соседка, это Штирлиц в юбке!

– Мне кажется, она просто очень одинока, вот и пытается жить вашей жизнью, хотя бы с краешку. — В голосе Льва Николаевича прозвучали примирительные нотки, и Ирина взглянула на лицемера укоризненно — как будто она не видела, как он только что придерживал ногой дверь! Но развивать эту тему ей не хотелось.

– Наверное… Между прочим, вы обещали за мной поухаживать.

– Прошу вас! Сидите и наблюдайте. Вы позволите накрыть на журнальном столике в гостиной? Я здесь уже как-то обжился…

Ирина позволила. Окрыленный Лев Николаевич усадил ее в кресло, заботливо придвинул пуфик, включил телевизор. Жестом фокусника принялся доставать из своего необъятного портфеля фартук, нарядную скатерть, салфетки, какие-то баночки и множество других вещей, непонятно как там уместившихся. Прямо как Мэри Поппинс, подумала Ирина, улыбаясь, сейчас достанет раскладушку с уже заправленной постелью. Настроение и нее было отличное.

– Где у вас тарелки? — кричал уже из кухни Лев Николаевич. — Я принес с собой кальмаров в горчичном соусе и замечательный салат собственного приготовления, наш с мамой фирменный, тут сыр, фасоль, чеснок, майонез, гренки, если вам понравится, я потом обязательно продиктую рецепт…

Он сновал из кухни в комнату и обратно, накрывая на стол. Ирина угнездилась в кресле и с интересом следила за этими манипуляциями. Нет, она положительно не рассчитывала так развлекаться в эту ночь! Ее еще и накормят, надо же!

– …а где у вас заварочный чайник? Вижу, вижу, спасибо! Нет, заварка у меня своя, тоже фирменная, с мятой, вишней и малиной, тут очень важно соблюсти пропорцию… Я хотел сделать пирожки с капустой — это мое коронное блюдо, но разогретые они совершенно теряют вкус, они должны быть, как говорится, с пылу с жару… Ну вот, все готово, — замерев у стола, Лев Николаевич произвел генеральный смотр и тут же спохватился: — Ах да, хлеб! Ирина Ивановна, у вас есть досочка? Сидите-сидите, я вас умоляю! Я никогда не режу на столе: во-первых, это негигиенично, а во-вторых, портится поверхность. И нож… Ирина Ивановна, а где у вас ножи? — закричал он из кухни.

– В ящике стола! Слева! — тоже закричала Ирина. — Нашли? Лев Николаевич, нашли?

Но ответом ей было молчание. Обеспокоенная вдруг возникшей паузой, Ирина вскочила и отправилась было на кухню, но в дверях неожиданно столкнулась с профессором, он молча шел ей навстречу с большим ножом в руках. Лицо у него было совершенно… опрокинутое.

– Вы что?! — Ирина испугалась так, что ноги подкосились.

– У вас ножи… наточены, — тихо и сосредоточенно сообщил ей профессор о своем страшном открытии. — У вас идеально наточены ножи. Вам кто-то прекрасно точит ножи. Зачем же вы меня обманывали?