— Куда это вы так спешите? — спросила она, преграждая нам путь. — Вечеринка только началась.

Мы с тетей Бенной круто развернулись, но нас уже догонял доктор Холингз. Мы были в западне.

Кэролин подняла свой фонарь. Ее серебристые глаза с холодной насмешкой смотрели на тетю Бенну. Кэролин улыбалась своей неприятной улыбкой.

— Как поживаешь, Бенна? Мы очень скучали.

— Хватит зубоскалить, — сердито проворчал доктор Холингз, жестикулируя своим фонарем. — Уже слишком темно, чтобы возвращаться в лагерь. Будем ночевать здесь.

— Ах, как уютно, — протянула Кэролин, все так же холодно улыбаясь и продолжая глядеть на тетю Бенну.

Тетя Бенна вспыхнула и отвернулась.

— А я-то считала тебя своим другом, Кэролин.

— Мы все здесь добрые друзья, — сердито сказал доктор Холингз. — А друзья должны всем делиться. Потому-то тебе, Бенна, и стоило бы подобру-поздорову поделиться своей тайной Колдовства джунглей.

— Ни за что! — твердо произнесла моя тетя, скрестив на груди руки.

— Так друзья не говорят, — желчно возразил доктор Холингз. — Утро вечера мудренее. Как проснемся, двинемся назад в лагерь. И тогда, уж поверь, Бенна, ты поделишься всем. Всеми своими секретами. Всеми без утайки. И дашь мне и Кэролин Колдовство джунглей.

— Как это делают добрые друзья, — добавила Кэролин.

— Идемте, — скомандовал доктор Холингз. Он положил свою тяжелую руку мне на плечо и подтолкнул меня в сторону хижины.

Карин уже сидела на земле около хижины. Воротник у нее был поднят, она сидела откинувшись спиной к стене.

— Вы с Бенной — марш в хижину, — велел доктор Холингз, еще раз грубо толкнув меня. — Так-то оно будет лучше. За вами нужен глаз да глаз.

— Ты попусту теряешь время, Ричард, — проговорила тетя Бен на. Она хотела, чтобы слова ее прозвучали твердо, но голос дрогнул.

Доктор Холингз втолкнул нас в хижину. Мы с тетей растянулись на полу. Сквозь щели в ветхой стене проникал свет от фонарей наших охранников.

— Они что, будут стеречь нас всю ночь? — спросил я ее шепотом.

Тетя Бенна кивнула.

— Отныне мы их пленники, — также шепотом ответила она. — Но отдавать им Колдовство джунглей нельзя. Понимаешь, нельзя!

Я подполз поближе к ней.

— Если мы его им не выдадим, — тихо спросил я, — что они нам сделают?

Тетя Бенна ничего не ответила. Она уставилась в пол и молчала.

Красный шар поднимался в утреннем небе, когда доктор Холингз просунул голову в хижину и разбудил нас.

Я спал всего несколько минут. Настила в хижине не было, а земля была неровной, и я глаз не мог сомкнуть. А стоило мне опустить веки, перед глазами появлялась сушеная голова. Глаза у нее моргали, а губы шевелились.

— Вы обречены! — кричала она хриплым шепотом, полным ужаса. — Вы обречены! Обречены! Обречены!

Тетя Бенна и я выползли из хижины, зевая и потягиваясь. Хотя солнце еще было очень низко, уже начинало припекать, и воздух был горячим и влажным.

От ночи, проведенной на жестком полу хижины, у меня болели все кости. Рубашка пропиталась едким потом. В животе бурлило. Я потер шею и понял, что весь искусан москитами. Да, утречко не из лучших.

А уж о том, что нас ждет впереди, и говорить нечего.

Мы час за часом тащились по знойным джунглям. Впереди шли Кэролин и Карин; доктор Холингз замыкал шествие. Мы шли посередине, чтоб у нас было меньше шансов на побег.

Все двигались молча. Джунгли были наполнены своими звуками: криками зверей, птичьим пением и шелестом трав и кустарников, по которым мы продирались.

С тропы взлетали мириады белых муравьев и уносились прочь плотным роем, словно смерч. Солнце неумолимо жгло спину сквозь ветки и листья деревьев.

Когда мы наконец добрались до лагеря, я был весь в поту и еле держался на ногах от голода и жажды.

Доктор Холингз втолкнул тетю Бенну и меня в пустую хижину и запер дверь. В хижине стояла пара складных стульев и маленькая кровать. Ни о простынях, ни об одеялах не было и речи. Я совсем без сил опустился на голый матрас.

— Что он собирается сделать с нами? Тетя Бенна закусила губу.

— Не беспокойся, — ласково сказала она. — Я что-нибудь придумаю. — Она пересекла крошечное помещение и посмотрела, открывается ли окно. Оно было закрыто или заколочено снаружи.

— Может, разобьем стекло? — высказал я свое предложение.

— Да нет, он услышит, — отвергла его тетя Бенна.

Я чесал шею. Искусанная москитами, она дико зудела. Тыльной стороной ладони я стирал пот со лба.

Дверь открылась и вошла Карин с двумя бутылочками воды. Одну она протянула мне, а другую — тете Бенне. Затем быстро вышла, закрыв за собой дверь и заперев ее.