И копна светлых вьющихся волос неизменно придает Марише в глазах мужчин еще больше интереса.

И потом, физиономия у Мариши хотя и по-детски наивная, но мужикам это почему-то нравится. И я не могу припомнить ни одного представителя мужского племени, который бы долго смог оставаться равнодушным при общении с Маришей. Обычно они все в нее влюбляются и позволяют ей вытворять с собой все, что угодно.

— Это чья сумка? — тем временем допытывалась у парня Юля, показывая ему ту самую сумку, которую мы так старательно обыскали.

— Ольги, — растерянно протянул Сергей. — Наверное. А в чем дело?

— Ни в чем, — заверила его Мариша. — Просто хотели проверить, протрезвел ты или нет. Ладно, мы пошли искать твою жену, а ты сиди тут на телефоне, — сказала ему Мариша. — Когда что-нибудь узнаем, позвоним тебе. Так что не теряй надежды. Кстати, у тебя есть фотографии Оли?

— Нет, а зачем? — очумело спросил у нее парень. — Мы же все время рядом были. Я не успевал по ней соскучиться.

— Ладно, об этом потом. Лучше ответь', где сейчас живет твоя мама? — спросила у него Мариша.

— На даче, — растерянно протянул Сережа.

— Адрес! — потребовала Мариша. — Адрес дачи.

— А зачем тебе? — заинтересовался Сергей.

— Ты свою жену вернуть хочешь или нет? — вместо ответа спросила Мариша.

— Хочу, но при чем тут моя мама? Она Олю вообще ни разу в жизни не видела, — сопротивлялся Сергей.

— Ладно, девочки, пошли, — скомандовала Мариша. — Что с него взять? Хочет остаться вдовцом, дело его!

И она повернулась, якобы собираясь уходить. Конечно, это была чистой воды провокация. Но Сергей об этом не знал. И попался на нехитрую уловку.

— Постой! — заводил он. — Дам я тебе мамин адрес.

И он в самом деле ушлепал в комнату. Обратно он вернулся с адресом, который и вручил Марише со словами:

— И все равно не понимаю, зачем тебе это нужно.

— И не понимай, — вырывая из его рук адрес, сказала Мариша. — Крепче спать будешь.

— Нет, — испугался парень. — Спать я больше не буду. Но вы мне точно позвоните, если что-нибудь раскопаете про Ольгу?

— Точно, — заверили мы его хором.

Выйдя на улицу, мы принялись обсуждать сложившуюся ситуацию.

— У нас на подозрении есть пока два человека. Во-первых, свекровь, которая живет на даче. И которая могла бы организовать похищение Оли, — сказала Мариша. — И француз, с которым Ольга была явно близко знакома. Нужно проверить алиби обоих. И в первую очередь свекрови. Если она не покидала своей дачи, тогда дело упрощается.

— Ничего не упрощается, — возразила ей я. — Свекровь могла поручить кому-нибудь похитить Ольгу.

Или просто позвонить по телефону. Один звонок нужному человеку, и никуда ехать не нужно.

— Это если Серегина мамаша подпольный мафиози, — сказала Юлька. — А обычному человеку все-таки придется побегать прежде, чем он найдет исполнителей для такого задания.

— Но все равно, как бы там ни было, поговорить с этой особой нужно, — сказала Мариша. — И навестить француза тоже нужно. Насколько я понимаю, такого колоритного француза должны помнить. Кто-то из нас смотается в гостиницу, а кто-то поедет на дачу к свекрови.

— И еще нужно поговорить с этим Сукольниковым Игорем Алексеевичем, — напомнила я. — Чью визитку мы нашли у Оли в сумке.

— Да, и самое главное — вырвать у фотографа Олины фотографии! — воскликнула Мариша.

Этим мы и занялись первым делом. Фотограф Сева жил в двухкомнатной хрущевке на Якорной площади.

Мы поднялись к нему на третий этаж, позвонили и — оказались у него в гостях.

Одну комнату Сева использовал в качестве лаборатории, а во второй жил сам. И если Сева к нашему приходу, вернее, к приходу Мариши, и в самом деле прибирался в своей берлоге, то даже страшно себе представить, что же тут было до уборки.

Повсюду валялись огрызки, объедки, окурки, обрывки и так далее. Вдоль батареи выстроилась шеренга пустых пивных бутылок. На полу лежал многомесячный слой грязи. На полках громоздились пушистые холмы пыли. И на засохших букетах цветов висела бахрома из паутины. Сам Сева среди этого безобразия поражал своей чистотой и свежестью.

Парень был выбрит, наодеколонен, в чистой отглаженной рубашке и брюках со стрелками. В общем, похоже, что он истратил отведенное ему время, чтобы привести в порядок самого себя. А на уборку жилища времени уже не хватило.