— Нет, прочла в каком-то журнале, — объяснила мне Мариша. — Так что эти животные, видно, смирились с мыслью, что мы останемся в их доме надолго.

Дашка, вставай! Чего ты тут развалилась? — переключилась вдруг на другую тему Мариша.

— Ночь была бурной, — пожаловалась я. — Все тело ломит. Хотелось бы поспать.

— Даша, если мы сейчас не отправимся к Кириллу, то он может слинять, — возмущенно объяснила мне Мариша. — Вставай. А я подниму Юльку.

Это оказалось еще более сложной задачей. Потому что Юлька в отличие от меня уже сладко храпела.

И просыпаться упорно не желала. А когда все-таки проснулась, то упорно отказывалась понимать, кто она и что от нее хотят. И все время норовила снова завалиться спать. Пришлось поливать нашу подругу из леечки, из которой мадемуазель Ольга поливала свои цветы. Вода пополам с удобрением оказала волшебное действие. Юлька проснулась, выскочила из постели и начала гоняться за нами, угрожая убить.

В результате через полчаса, выпив по паре кружек чернее не бывает кофе, мы вышли на улицу. Поймали такси и поехали по указанному адресу. Любовница Кирилла проживала в северной части Парижа в восемнадцатом округе. На Rue Ordener. Это не очень далеко от Северного вокзала. Мариша всю дорогу молчала, явно готовясь к встрече с соперницей.

Все то время, что мы с Юлькой потратили, заливая в себя литры кофе, Мариша использовала на то, чтобы стать настоящей красавицей. И ей это удалось. Таинственная бледность лица и синева под глазами, которые появились в результате бессонной ночи, только придавали обычно цветущей Маришиной физиономии недостающую ей в другое время загадочность.

Мариша оделась в черное шелковое платье, распустила по плечам роскошную белую гриву волос.

Вдобавок нацепила туфли на таких высоких каблуках, что теперь ее макушка покачивалась на высоте двух с лишним метров. И в качестве завершающего штриха наша подруга натянула перчатки по локоть и таким образом спрятала обломанные ногти и изодранные о камни подземелья руки. В общем, не знаю, какая там была любовница, а, на мой взгляд, Кирилл был обречен влюбиться по уши в Маришу. Во всяком случае, водитель нашей машины глаз от Мариши оторвать не мог. И все допытывался, не хочет ли Мариша встретиться с ним вечером. Так как допытывался он на французском, то ответа, естественно, не дождался и высадил нас возле нужного нам дома.

Дом был какой-то очень уж чистый. Даже для Парижа. Но попасть в него оказалась довольно просто.

У подъезда было переговорное устройство, чтобы всякие личности тут не шастали и не мешали жильцам отдыхать. Мариша ткнула пальцем в первую попавшуюся кнопку и сказала:

— Пицца!

Дверь немедленно распахнулась. Внутренность дома была восхитительной. Повсюду ковровые дорожки, у лестниц бронзовые перила, в вестибюле живые цветы и даже несколько интересных композиций из веток, проволоки и ткани. К сожалению, рассматривать все это у нас не было времени. Мариша устремилась к лифту. Но путь ей преградил консьерж. Поскольку Мариша была в умопомрачительном прикиде, консьерж, естественно, был повержен к ее ногам.

В буквальном и переносном смысле.

Мариша зацепилась каблуком о край ковра и рухнула на руки консьержа. Мужчина был крепкого телосложения, однако Маришу все же не удержал. То есть ее он удержал, но вместе с ней рухнул на пол. Хорошо еще пол сверкал безупречной чистотой. И консьерж не испачкал свой костюм, который, кстати, тоже был безупречен. Как говорится, с иголочки.

Да и сам консьерж до встречи с Маришей больше напоминал лощеного чиновника. Осанка, костюм с галстуком. Чистая рубашка. И говорил он по-английски! Едва мы оторвали от него Маришу и усадили ее в кресло, консьерж тоже поднялся и смог пообщаться с нами.

Внешне этот человек был очень даже ничего. Короткая черная бородка закрывала подбородок. Черноволосая голова была аккуратно пострижена, округлая челка доходила до бровей. Цвет его лица свидетельствовал о том, что человек ведет правильный образ жизни. И уж точно по подземельям не лазает.

— Такой мужчина тут не проживает, — заявил нам консьерж, когда Мариша объяснила цель нашего визита и сунула ему под нос фотографию Кирилла.

— Он тут и не должен жить, у него тут любовница живет, — доходчиво объяснила парню Мариша. — Допер?, — Я ни разу не видел в этом доме этого человека, — стоял на своем охранник.

— Они могут встречаться не тут, а в другом месте, — шепотом сказала я Марише. — Может быть, эта Люсиль или Катрин замужем. Спроси про всех молодых женщин с таким именем.

— Женщин с такими именами в доме нет, — снова все испортил нам охранник.

— Но какие-то молодые и привлекательные женщины в доме есть? — теряя терпение, спросила Мариша. — Мы можем с ними познакомиться и поговорить об их любовниках? В этом же нет ничего предосудительного?

Кажется, парень начал нас опасаться. Во всяком случае, на его лице отразилось явное смятение.

— Ты пойми, вот этот парень — убийца, — втолковывала охраннику Юлька, тыча в фотографию Кирилла. — А кто знает, чего ждать от убийцы? Может, он и любовницу свою пристукнет. Ту самую, что живет в этом доме. А тебе отвечать? Ты что, крайний?

Но вместо того чтобы проникнуться Юлькиными словами, парень потребовал:

— Уходите быстрей! Я не позволяю вам дольше оставаться здесь!

И что бы вы думали?! Он выставил нас за дверь! Разумеется, мы высказали ему все, что думали про его умственные способности. И кто-то, кажется, это была я, даже лягнул его ногой. Но результат остался неизменным. Нас выставили на улицу.