Второму Кэм больше не верил, да ему это было все равно. Тетушка облекла в слова не только его страхи, но и его будущее. Он получит Хелен, чего бы это ему ни стоило.

В этот момент Томас Лоу засеменил к Хелен и низко склонился к ее руке. Ее смех, несколько напряженный, разнесся по всей комнате. И Кэм наконец понял: происходит что-то очень неприятное.

Однако миссис Фейн, шедшая к нему, чтобы попрощаться, загородила всю сцену. Он изобразил учтивость, поблагодарив ее за приятное общество, но его мысли сконцентрировались на Хелен.

Хелен. Она положила ладонь на рукав Бентли и, казалось, о чем-то просит. Почему она сегодня так внимательна к Бентли? Как она воспримет предложение выйти замуж? Может, она рассмеется ему в лицо? Если Хелен откажет ему, из-за женской гордости или какого-то неуместного желания быть независимой, он будет настаивать, пока хватит сил. Да, на этот раз он сделает ей такое предложение, от которого не откажется ни одна женщина в здравом уме.

Смех Кэтрин вернул его к действительности, и, подняв голову, Кэм увидел, что Хелен исчезла. Ларкин подавал гостям накидки.

Слава Богу! Все закончилось! Теперь он может запереться в кабинете и позволить себе, что бывало крайне редко, напиться. Вспомнив о гостях, Кэм бросился к Джоан, чтобы помочь ей одеться, но в душе он с нетерпением ждал отъезда семьи Белмонт.

Полночь давно миновала, когда Хелен наконец вспомнила, что, торопясь покинуть гостиную, оставила в книге записку Джоан. Но в какой? От расстройства Хелен не помнила ни названия, ни даже цвета кожаного переплета. Господи! Что она сделала?

Быстро сунув ноги в вечерние туфли, Хелен поспешила вниз. Если служанка поставит книгу на полку, записку уже не найти, однако рано или поздно ее найдет кто-нибудь другой. К тому моменту это может поставить в неловкое положение Бентли, а юная Джоан будет просто опозорена. И несомненно, ранит Кэма. Возможно, ей и следовало бы желать этого, однако у нее не получалось.

Когда она приоткрыла дверь гостиной, огонь в камине почти угас, едва тлела кучка пепла. К своему облегчению, Хелен увидела, что комната пуста. В тусклом мерцании угольков она заметила томик на столе, там, где его оставила. Хелен торопливо схватила книгу, сунула ее в карман пеньюара и собралась уйти.

— Ищете святого Кэмдена, дорогая? — прозвучал из темноты недовольный голос.

Хелен резко обернулась и увидела фигуру Бентли, сидящего на подоконнике. Лицо его почти скрывала темнота, но прозвучавшие в его голосе порочные, даже глумливые нотки должны были сказать ей о том, чего она не могла увидеть в тусклом свете догорающего камина.

Брат Кэма сидел, прислонившись к стене и опершись ногой о противоположную стену. В руке почти опустевший бокал, галстук развязан, жилет расстегнут, темные волосы свисали на лоб. Сейчас он ужасающе походил на своего отца в молодости.

— Бентли, отправляйся в постель, — строгим голосом приказала Хелен. — Ты пьян.

С грациозностью, опровергавшей ее обвинение, Бентли двинулся прямо к ней и оказался так близко, что Хелен стало не по себе.

— Я спросил, — тихо произнес он, приподнимая ей подбородок, — вы ищете святого Кэма? Потому что, если да, это не принесет вам ничего хорошего.

— Господи, Бентли, вы не только пьяны, но еще и грубите. — Резко повернувшись, Хелен направилась к двери, но Бентли оказался там почти одновременно с ней, и сильная рука захлопнула дверь перед ее носом. Сердце у Хелен едва не оборвалось.

Бентли прижался к ней всем телом, вдавливая ее в дверь. Она слышала его дыхание, чувствовала запах бренди. Он засмеялся тихим порочным смехом, прямо у ее виска.

— Вы думаете, я не вижу, как он смотрит на вас, полагая, что никто этого не замечает? Да я в течение обеда два раза видел, как он засовывал руку под стол, пытаясь снять напряжение. Я уверен, что вы довели его до изнеможения.

— Вы чрезвычайно вульгарны, — прошипела Хелен. — Немедленно отпустите меня.

В ответ Бентли лишь хмыкнул.

— Вы доводите его до безумия. Только представьте: мой святой брат — и с постоянно возбужденной плотью. — Хелен попробовала шевельнуться, но Бентли уперся в дверь второй рукой, окончательно пленив ее.

— Отпустите меня, — потребовала она. — Я не хочу участвовать в вашей ссоре с Кэмом.

Хелен испугалась, но понимала, что нельзя показывать страх. Он пытался использовать мужскую силу, чтобы запугать ее, мальчик запутался. Он злится на брата и недоволен своей жизнью. Наверное, Бентли не желает причинить ей вред, но если она отреагирует слишком резко и обострит ситуацию, то вред — это самое мягкое слово для того, что выпадет на ее долю. Любой гувернантке знакомы подобные угрозы, а для Хелен, особенно в этом доме, угроза выглядит более чем реальной.