Он отпустил ее, но она осталась сидеть, полуотвернувшись.

— У тебя нет болезни, которой ты боишься, и вообще никакой болезни, насылаемой природой. Я могу вылечить тебя меньше чем за день. — Фентон засмеялся но негромко, чтобы еще сильнее не напугать ее. — Позволь представить тебе доказательства моих знаний. Ты иногда испытываешь сильную жажду?

— Я пью столько ячменного отвара, что могу лопнуть. Но откуда ты знаешь?

— Ты часто страдаешь от болей здесь? — Он снова притронулся к ее икрам.

Лидия посмотрела на него. Затуманенные голубые глаза, короткий нос с расширившимися ноздрями, дрожащие губы свидетельствовали о почти благоговейном страхе.

— После того, как ты принимаешь пищу или питье — скажем, через четверть часа — ты чувствуешь, не всегда, но часто, сильные боли в животе и тошноту?

— Да, очень часто! По-моему, тебе известно все, что только может знать человек! Но что.. ?

Фентон боялся говорить ей правду, но у него не было выбора.

— Лидия, кто-то пытается постепенно отравить тебя мышьяком.

Он был прав, что боялся сказать ей об этом. Само слово «яд» внушало Лидии, впрочем, как и многим другим, непреодолимый ужас. От него веяло колдовством и чародейством, оно появлялось из ничего, словно ветер, воющий в трубе, и от него нельзя было спастись.

Фентону понадобилось немало времени, чтобы успокоить ее.

— Значит… я не умру?

— Конечно, нет! А разве ты чувствуешь себя умирающей?

— Откровенно говоря, нет. Просто мне немного не по себе — вот и все.

— Это потому, что отравитель давал тебе слишком маленькие дозы и через слишком большие интервалы. Если ты будешь принимать лекарство, которое я назначу, то тебе нечего бояться.

Лидия поднесла руку ко лбу.

— А эти… эти пятна?

— Они исчезнут. Это просто симптомы отравления мышьяком.

— Но кто может хотеть… ? — дрожащим голосом начала Лидия. Фентон остановил ее.

— Об этом мы поговорим позднее, — сказал он. — Сначала тебя нужно вылечить.

Лидия, обрадованная, что ей не надо ломать голову относительно личности убийцы, устремила на него радостный взгляд. Ее поведение стало более спокойным. Фентон попытался объяснить простейшими словами природу и действие яда. Но он видел, что она ничего не понимает, впрочем, тогда бы этого не поняло и Королевское общество 27 . Прошлой ночью Фентон заметил, что у Лидии весьма привлекательная фигура, а в ее теперешнем положении этот факт просто бросался в глаза.

— Легенды о крови летучей мыши, внутренностях лягушки и прочих, хотя и тошнотворных, но безвредных вещах, становятся смешными в свете… в свете… — Он сделал паузу. — Прошу прощения, о чем я говорил?

— Дорогой, — нежно ответила Лидия, слегка покраснев, — ты просто смотрел на…

— Ах да! Я отвлекся.

Фентон соскользнул с края кровати.

— Это меня устраивает, — заявила Лидия.

Фентон сделал последнюю попытку держаться по-отечески. Подойдя к изголовью кровати, он склонился над Лидией и быстро чмокнул ее в губы. Внезапно руки Лидии обвились вокруг его шеи, вернее, вокруг треклятого парика. Фентону пришлось поцеловать ее с определенной степенью интимности.

— Ник, — прошептала Лидия, оторвавшись от его губ.

— Д-да?

— Когда ты велел мне лечь, я подумала о том же, что и Джайлс. Но потом я решила, что кругом слишком много людей… Так может, отложим наше настоящее свидание до ночи?

Это совсем не подходило для женщины, получившей даже небольшую дозу яда. Но Фентон быстро терял способность соображать.

— Ночью, Лидия, ты, возможно, будешь не в настроении, чтобы… ,

— Я в настроении любить тебя, даже если буду умирать! — свирепо заявила Лидия. — Разве я умираю?

— Да нет же, черт возьми!

— Тогда этой ночью я составлю тебе компанию?

— Да!

Его руки обвились вокруг нее. Кожа Лидии (таково действие сил природы) уже не казалась холодной и влажной. Поцелуй был таким горячим, что обоим показалось глупым и ненужным откладывать свидание, но в этот момент…

Джайлс в коридоре отчаянно держал оборону. Но в итоге дверь открылась, и в комнату вошла Мег.

Фентон был напуган, однако в нем закипел гнев, застилая ему глаза.