Что будет, когда регент оставит свой пост?

Будет ли он прозябать в бездействии или для него уже приготовлено новое место, например, в правительстве?

Но она даже не предполагала, кто мог бы ответить ей на этот вопрос.

Король казался сумрачным и скучающим всю дорогу до ратуши, где их ожидал прием.

Он не пытался заговорить ни с герцогиней, ни с кем-нибудь еще, и Зошина, приветствуя горожан, которые бурно выражали свой восторг при виде нее, решила, что ей остается только не обращать на него внимания.

«Он нагонит тоску на кого угодно! — думала она. — Не возьму в толк, почему его раздражает радость этих людей».

К счастью, на приеме ей отвели место между премьер-министром и канцлером казначейства.

Вот тут и пригодились те краткие, но емкие характеристики новых для нее людей, которые сообщил ей регент накануне вечером. Ее собеседников приятно удивило, что она в курсе, сколько у кого из них детей, и знает, что жена премьер-министра — француженка.

Скоро между ними завязалась оживленная беседа. Оба государственных мужа с удовольствием отвечали на вопросы Зошины о Дьере. Чувствовалось, насколько им приятен ее интерес к их стране.

— Спасибо, огромное вам спасибо! — от души поблагодарила девушка премьер-министра. — Благодаря вам обед прошел великолепно, и я никогда этого не забуду.

— О, это вы сделали его незабываемым для меня, ваше высочество. И со своей стороны могу поручиться, что гостеприимство Дьера окажется столь же безграничным, как наши симпатии, — ответил премьер-министр.

Зошина улыбнулась ему, и он сказал себе, что она самая красивая девочка из всех принцесс, которых ему довелось в жизни видеть.

Прощаясь с принцем-регентом, премьер-министр не преминул заметить:

— Я могу только поблагодарить вас и поздравить с вашим выбором. Вы проявили гораздо больше мудрости, нежели я. Отныне я готов, если того потребует ситуация, никогда больше не подвергать сомнению ваше мнение, особенно когда дело касается женщин!

В глазах регента мелькнул лукавый огонек.

— Должен ли я говорить, как я рад, что не допустил роковой ошибки в этом вопросе?

— Теперь я заявляю категорически, что это было невозможно, — торжественно произнес премьер-министр.

Регент, все еще улыбаясь, поспешил вниз по лестнице, чтобы занять свое место в королевской карете.

Когда они вернулись во дворец, герцогиня-мать объявила о своем намерении пройти прямо в отведенные ей апартаменты.

— Я надеюсь, Георгий, вы проводите меня, — обратилась она к королю. — У нас не было возможности побыть с вами наедине и поговорить по душам с самого нашего приезда. Наконец нам предоставляется долгожданный шанс.

Зошина не заметила по лицу короля, что он расценивает подобный шанс для себя как долгожданный, но ему ничего не оставалось, как согласиться.

Сняв шляпку, Зошина поспешила присоединиться к ним. Пожилая герцогиня и мрачный юнец уже ждали ее.

Зошина присела, а бабушка сказала:

— Сейчас я сделаю то, что обычно делать не принято Но поскольку никто, кроме нас, об этом не узнает, мы можем на время отступить от правил дворцового этикета. Я хочу, чтобы вы поближе узнали друг друга, и поэтому я собираюсь оставить вас одних, без любопытных свидетелей.

Она одарила короля и Зошину своей знаменитой улыбкой и стремительно, что явно не соответствовало ее возрасту, вышла из гостиной, закрыв за собой дверь.

Король молчал. Зошина украдкой взволнованно посматривала в его сторону.

Он поднялся, пересек комнату и остановился, глядя в окно. В комнате воцарилась неловкая тишина, которую девушка осмелилась прервать:

— Бабушка… всегда старается сделать все… насколько возможно… проще и легче.

— Легче! — почти выкрикнул король. — Я не вижу ничего ни простого, ни легкого в вашем треклятом пребывании здесь и в этом, черт бы его побрал, браке!

Зошина вздрогнула. Раньше ни один мужчина не осмелился бы употребить подобные выражения в ее присутствии.

— Вам настолько… ненавистен… этот союз? — запинаясь, спросила она.

— Ненавистен? Конечно! Я ненавижу саму мысль об этом! — огрызнулся король. — У меня нет никакого желания жениться. Все, чего я хочу, это быть свободным… Свободным от приказов, свободным от указаний с утра до ночи. От этих вечных предписаний: как поступать, куда идти.

— Я могу… понять вас, — пробормотала Зошина, — но разве вы не знаете, почему возник вопрос о… нашем… браке?