— Для местных жителей, независимо от их национальности, не иметь детей — это самое большое горе, — объяснил доктор. — Уровень рождаемости здесь необычайно высок, и дети составляют сорок пять процентов всего населения, что намного больше, чем у нас в Англии.

— Они прелестны, — заметила Дорина, глядя на блестящие коричневые фигурки, пышные черные волосы и огромные любопытные глаза.

— Однако, по моему мнению, нет ничего прелестнее, чем китайские ребятишки, — сказал доктор. — Непременно попросите сестру Терезу показать вам миссионерскую школу, прежде чем она уедет.

— Она рассказывала мне о ней, — ответила Дорина.

— Эта женщина просто святая, и это не пустые слова, — продолжал доктор. — Она, как тигрица, сражается за своих питомцев, но в то же время сама готова выносить любые неудобства и лишения.

— Я очень благодарна вам за то, что вы познакомили нас с ней, — сказала Дорина, — и за помощь, которую вы оказали леди Летиции.

— Завтра увидим, насколько эта помощь была эффективна, — сухо ответил доктор.

У Дорины замерло сердце, когда она вспомнила, что завтра они прибудут в Малакку.

Максимус Керби будет ждать их, и в первый раз у нее нет причины бояться встречи с ним. Ей не нужно будет прятаться, не нужно будет тайком наблюдать за ним.

Она выглядит теперь, как нормальная молодая женщина, и она сможет встретиться с ним на равных.

«Хотя вовсе не проблема равенства между нами волнует меня больше всего», — вынуждена была честно признаться себе Дорина.

Так же как и сам капитан, Дорина полагала, что Максимус Керби будет ждать их у причала в Малакке, но когда они на всех парах вошли в Малаккский пролив, поразительное зрелище открылось им. Они увидели странный и прекрасный корабль с розовыми парусами.

Это была яхта, но так необычно украшенная, что Дорина чуть не усомнилась, не было ли это плывущее навстречу судно всего лишь игрой ее воображения.

— Это «Морской дракон», — услышала она за спиной голос доктора.

Дорина повернулась к нему, и он пояснил, подтверждая ее догадку:

— Судно принадлежит Максимусу Керби. Это его паровая яхта.

Трудно было поверить, что это обычный корабль.

Мачты были убраны гирляндами флажков, а ярко-розовые паруса украшены эмблемой, на которой красовалось сердце с порхающими над ним двумя пухлыми купидонами.

Сам корабль больше походил на цветник. Специальные надстройки, полностью скрывавшие трубу, застилал живой ковер из ярких цветов всех сортов и оттенков — даров Малайи.

Цветочные гирлянды свисали также с бортов, поручни были увиты лианами, осыпанными малиновыми бутонами. Эти вьющиеся растения делают джунгли непроходимыми.

На палубе возвышались огромные цветочные помосты, на которых покоились большие золоченые клетки с птицами.

— Летти, взгляни скорее, какие птички! — воскликнула Дорина.

Даже с большого расстояния она могла разглядеть пестрые хохолки длиннохвостых попугаев и какаду.

— Такие же попугайчики, как у меня! — пришла в восторг Летти, и Дорина поняла, что трудно было доставить ей большее удовольствие.

Было очень характерно для Максимуса Керби (судя по тому, что слышала о нем Дорина) запомнить, как Летти обрадовалась попугайчикам, которых он подарил ей в Англии. Теперь в честь ее прибытия он многократно повторил свой первый подарок.

Дорине предстояло узнать через несколько минут, что он помнил все, что доставляло удовольствие Летти, даже лучше, чем она предполагала.

«Морской дракон» торжественно пошел впереди «Осаки», ведя ее за собой в гавань.

Она была невелика, и поскольку у самого берега было слишком мелко для больших кораблей, длинный причал выдавался далеко в море.

Яхта подошла к южной стороне причала, а «Осака» — к северной. Они пристали почти напротив друг друга, и пассажиры «Осаки» могли легко разглядеть цветы, порхающих птиц в золоченых клетках и ярко-розовые паруса, которые слегка обвисли, не наполняемые больше ветром.

— Я говорил вам, что он необычный человек, — сказал стоявший рядом с Дориной доктор Джонсон.

— Как умно с его стороны придумать все это, — ответила она.

— Что ж, Керби умен, очень умен, — подтвердил доктор.