По замыслу Керби один из экипажей предназначался для него и Летти, другой — для Дорины и сестры Терезы.

Но Летти не пожелала расстаться ни с одной из них.

— Надеюсь, вы поедете со мной? — спросил Максимус Летти с улыбкой, способной, по мнению Дорины, заставить любую женщину отправиться с ним на край света босиком.

— Я хочу сесть в экипаж с Дориной и сестрой Терезой, — ответила Летти. — Я без них не поеду.

Максимус безропотно подчинился ее желанию, и они вчетвером уселись в первый экипаж, который, впрочем, был достаточно просторным.

Дорина с интересом смотрела по сторонам, и первые впечатления о городе не обманули ее ожиданий.

Они ехали по узким улочкам, мимо высоких домов с черно-красными вывесками, на которых золотом были выведены китайские иероглифы.

Витрины магазинов были украшены полосами красной бумаги, на которых, как пояснила сестра Тереза, были написаны цветистые изречения из классической китайской поэзии.

Дорина с интересом разглядывала китайцев в национальных костюмах с длинными рукавами, мелко семенивших в своей необычной обуви на толстой подошве, держа в руках большие зонты.

У женщин прически были украшены большими серебряными и золотыми булавками, а на лицах, покрытых толстым слоем белил, выделялись ярко накрашенные губы.

Китайцы выглядели богатыми и преуспевающими, в то время как большинство малайцев были в лохмотьях и в основном занимались тяжелым физическим трудом. Они подметали улицы, мыли витрины магазинов или переносили на головах огромные тяжелые корзины.

Лошади бежали так быстро, что Дорине удалось составить лишь весьма поверхностное впечатление о городе. Дорога начала подниматься в гору, туда, где располагались богатые кварталы с большими красивыми строениями, многие из которых были весьма примечательны как в отношении архитектуры, так и окружающего ландшафта.

Наконец они остановились у дома Максимуса Керби, возвышавшегося почти на самой вершине холма, откуда открывался великолепный вид на гавань.

Дорина пришла в восторг, увидев, что крыша дома покрыта желтовато-зеленой черепицей, а по углам крыши, согласно китайским традициям, свисают фарфоровые драконы изумительно тонкой работы.

К фасаду здания примыкала большая крытая галерея, которая защищала подъезжавшие экипажи и выходящих из них пассажиров от солнца и дождя, а длинная пологая лестница вела к парадному входу.

Дорина и сама не знала, что она рассчитывала увидеть. Но, безусловно, она не ожидала, что дом, который Керби построил для Летти, будет таким величественным и прекрасным.

Внутри царила прохлада, и после слепящего солнца снаружи в большой комнате, куда они вошли, казалось почти темно.

Когда же глаза Дорины привыкли к полумраку, она обнаружила, что ее окружают разнообразные сокровища — огромные китайские вазы, инкрустированная мебель, картины, которые Керби, должно быть, привез из Европы; повсюду стояли букеты орхидей всевозможных расцветок.

Забыв о хороших манерах, Дорина, широко раскрыв глаза, рассматривала все это великолепие, как вдруг послышался голос Летти, в котором прозвучали так хорошо знакомые ей плаксивые нотки:

— Я хочу лечь… я плохо себя чувствую.

— Да, конечно, — поспешно ответила Дорина. — Я уверена, что кто-нибудь сейчас покажет нам, где находятся наши комнаты.

Как и следовало ожидать, их комнаты оказались отделаны с отменным вкусом. Они были не слишком перегружены мебелью и очень уютны. Стены в комнате Летти были оклеены китайскими обоями с розовыми цветами и экзотическими птицами. Но Летти уже трудно было отвлечь разговорами о птичках.

— Я больна. Я хочу домой… в Англию.

Летти, как попугай, снова и снова повторяла эти слова. В какой-то момент Дорине начало казаться, что она этого больше не вынесет.

Наконец, когда Летти раздели и уложили в большую кровать с длинным пологом, сестра Тереза дала ей выпить какой-то настой, от которого та быстро заснула.

— Я всегда была противницей успокоительных средств, — сказала сестра Тереза, — но я дала ей самое легкое снотворное, что же еще остается делать в этом случае?

— Вы правы, — ответила Дорина. — Вчерашнее нападение пиратов — это настоящая трагедия. Летти была так хорошо настроена и даже проявляла желание увидеть новый дом и сад.

— Она всегда была такой? — спросила сестра Тереза.

Дорина слегка заколебалась, но потом честно призналась:

— Иногда лучше, иногда хуже. Вы же сами видите, как ей трудно на чем-либо сосредоточить внимание. А заинтересовать ее могут лишь какие-нибудь пустяки — куклы или птицы.