В последнее время Мелисса научилась получать от споров особое удовольствие. Черил не думала ни о чем, кроме Чарльза и приданого, и поддерживать застольную беседу приходилось Мелиссе. Каждый ее разговор с герцогом превращался в философский диспут или обмен колкими остротами – упоительное состязание в быстроте и глубине мысли. И однажды Мелисса заметила, что больше не боится герцога. Да, он был все таким же величественным, словно сошел с римской медали, так же цинично отзывался обо всем на свете, а порой Мелиссе казалось, что он нарочно старается ее задеть, – однако она больше его не боялась.

С каждым днем она все больше убеждалась, что герцог очень умен. Он глубоко знал жизнь и порой открывал Мелиссе глаза на то, о чем она прежде и не подозревала. Но, если речь заходила о жизненных принципах, противники сражались на равных.

Порой герцог знакомил ее с историей дворца и славными подвигами своих предков – и такие рассказы были для Мелиссы интереснее книг.

Мелисса узнала, что и сам герцог храбро сражался во время войны с Наполеоном и был награжден медалью «За отличную службу».

– Вы не скучаете по своему полку? – спросила она однажды после обеда, когда сэр Олдвик, как обычно, сидел в своем излюбленном кресле с высокой спинкой, отпивая из бокала красное вино.

– Порой я завидую Чарльзу, – ответил герцог. – Хотел бы я снова стать молодым, отправиться в Индию, подавлять мятежи и сражаться с дикарями на северо-западной границе!

– Все мужчины обожают войну, – вздохнула Мелисса, – а женщины ее ненавидят.

– Потому что женщины больше теряют, – вдруг вступила в разговор Черил. – Если Чарльза убьют, мне незачем будет жить. А если я умру, – добавила она со вздохом, – у него останется еще полк.

– На мой взгляд, Черил очень точно определила разницу между двумя полами, – заметила Мелисса, обращаясь к герцогу.

– Но Черил, как вы мне беспрестанно твердите, влюблена. А мы с вами, мисс Уэлдон, одиноки. Ради чего же нам жить?

– В своем одиночестве вы, ваша светлость, виноваты сами, – ответила Мелисса.

– Значит, мужчина в отличие от женщины не должен дожидаться стрелы Купидона? – насмешливо спросил герцог. Помолчав, он добавил: – Поверьте, мисс Уэлдон, я слишком стар, чтобы тешиться иллюзиями. Оставим игрушки детям.

– Вы искушаете судьбу! – лукаво улыбнулась Мелисса. – Купидоны здесь повсюду: в мраморе, в дереве, на холсте. Берегитесь, как бы кто-нибудь из них не прицелился вам прямо в сердце!

– Говорю вам, я для этого слишком стар, – повторил герцог.

– А я говорю вам, что время не властно над любовью, – возразила Мелисса. – Семнадцать или семьдесят – для Афродиты все равно.

– Я не очень понимаю, о чем вы спорите, – снова вмешалась Черил, – но Мелисса права: для любви не существует возраста. Помню, однажды, незадолго до смерти, мама сказала мне: «Черил, я люблю твоего отца сильнее, чем в семнадцать лет, когда мы с ним обвенчались». – «Как же так, мама? – спросила я. – Ты же говорила, что с ума сходила от любви!»

– «Еще как сходила! – ответила она. – Теперь наша любовь стала спокойнее – но при этом прочней и глубже».

– Вот вам и ответ, ваша светлость, – улыбнулась Мелисса.

– Что ж, – улыбнулся герцог, – чего искать в моем возрасте, как не спокойствия и прочности?

Мелисса поднялась из-за стола.

– Берегитесь, – воскликнула она с шутливой угрозой, – я уже слышу пение тетивы и свист пущенной стрелы!

Герцог повернулся к Черил.

– А теперь перейдем к суровой прозе, – сказал он. – Давай-ка посчитаем твой багаж и подумаем, сколько тебе понадобится экипажей.

На следующий день Мелисса и Черил вернулись немного раньше обычного. Они поднялись в спальню и начали распаковывать очередные покупки.

– Зачем тебе столько материи? – удивлялась Мелисса. – Ее хватит на пятьсот платьев!

– Чарльз говорит, что индийские женщины потрясающе шьют, – ответила Черил. – Представляешь, в жаркий день мы сидим на веранде: мы с Чарльзом разговариваем или читаем, а горничная шьет…

– Тогда найми полдюжины индусок и открой швейную мастерскую, – улыбнулась Мелисса. – На первые несколько лет материала хватит.

– А что? – воскликнула Черил. – «Модная лавка миссис Сондерс» – звучит неплохо. Представляешь, что будет с дядюшкой и прочими родственниками, когда они узнают об этом?

Мелисса рассмеялась и хотела ответить – но в этот миг раздался стук в дверь. Одна из горничных, помогавших девушкам разбирать вещи, пошла открывать.

– Мисс, – обратилась она к Мелиссе, – к вам слуга с каким-то поручением.