Довкинс устроился в багажном вагоне — там было купе для шотландского гвардейца, который сопровождал королеву во всех поездках.

В спальном вагоне, который был разделен коротким коридором, имелись только две спальни и купе для легкого багажа, а служанки, по словам Довкинса, спали на диванах в гостиной.

— Тогда нам повезло, что у нас нет служанок, — улыбнулась Николь, когда он сказал ей об этом. — Ведь это, наверное, ужасно неудобно.

— Я позабочусь о вас, мисс, — ответил Довкинс. — Вы только не забывайте говорить, что вам нужно.

— Спасибо, — поблагодарила Николь, подумав про себя, что он очень добр.

Довкинс распаковал ее багаж и развесил платья в большом буфете, встроенном в стену, который служил в качестве платяного шкафа.

Глядя на них, Николь подумала, что ее гардероб выглядит на редкость поношенным, за исключением лишь нового бирюзового платья.

«Едва ли я могу надевать его каждый вечер, — сказала она себе. — А впрочем, все равно маркиз вряд ли вообще станет меня замечать».

Николь выбрала белое муслиновое платье, которое тоже сшила сама.

К сожалению, она не могла позволить себе купить достаточно материала, чтобы сделать турнюр.

Вместо турнюра Николь пришила сзади пышный бант, сделанный из кушака, который она носила в детстве, и, чтобы придать ему более элегантный вид, добавила к каждому концу банта по длинной оборке из муслина.

Она посмотрела на себя в зеркало. Никакого сравнения с тем великолепным нарядом, в котором была леди Сара.

Вспомнив о леди Саре, Николь вдруг удивилась, почему маркиз не попросил ее сопровождать его в этой поездке. В королевской гостиной она выглядела бы как нельзя более уместно.

Николь честно постаралась сделать себе элегантную прическу, но отдельные непослушные завитки никак не желали улечься как надо. В конце концов, отчаявшись, она просто расчесала получше волосы и, даже не поглядев в зеркало, направилась в гостиную.

Маркиз посмотрел на нее, как показалось Николь, весьма критически, когда она села напротив него. Стюард предложил ей бокал шампанского, и, помня наставления Джимми, она не стала отказываться. Маркиз выглядел изумительно — точно и впрямь собирался обедать с королевой.

Его рубашка казалась ослепительно белой благодаря всего лишь одной запонке, сделанной из большой черной жемчужины. Николь никогда раньше не видела черного жемчуга и с любопытством уставилась на нее.

— Что случилось с вашим красивым бирюзовым платьем, которое так гармонировало с моей гостиной в Ридже? — спросил маркиз. Николь ответила не сразу.

— Так как это… единственное хорошее платье, которое у меня есть, — нерешительно проговорила она, — я подумала, что лучше… приберечь его для… особенных случаев.

— А вам не кажется, что обед в моем обществе как раз и есть такой случай?

— Да… конечно! — покраснела Николь. — Но поскольку вы… уже видели его вчера вечером… и до того тоже… я решила, что оно может вам… несколько надоесть.

— Без сомнения, это великолепное платье! — сказал маркиз. Николь улыбнулась.

— Почему вы улыбаетесь? — спросил он.

— Потому что на самом деле это всего лишь пара занавесей!

Маркиз уставился на нее.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Когда вы пригласили моего брата к себе… У меня было всего лишь полтора дня, чтобы сшить что-то, что я… могла бы надеть.

— Вы сшили его сами? — поразился маркиз.

— Эти занавеси купила в свое время моя матушка.

— Я вижу, вы на редкость талантливая девушка! — заметил маркиз, но в его устах это не прозвучало особенным комплиментом.

Николь проговорила извиняющимся тоном:

— Боюсь, вам будет за меня… неловко, если вдруг приедут ваши друзья… Но если это случится вечером… Тогда я смогу… Надеть бирюзовое платье.

— А если днем? — поинтересовался маркиз. Николь беспомощно развела руками.

— Тогда вам придется объяснить, что вы подобрали меня на необитаемом острове, где я провела много месяцев, потеряв все, что имела во время кораблекрушения.

Маркиз рассмеялся.

— Я вижу, что у вас еще и очень богатое воображение, мисс Танкомб, — сказал он и, помолчав, добавил: — Нет, это неправильно. Если у нас впереди долгое совместное путешествие, я должен, конечно же, называть вас Николь, и, на мой взгляд, это очень красивое имя.