За окном вспыхнул пронзительный оглашенный свет, он бил сразу во все стороны, навылет прошибая жалюзи разноцветными лучами, но почему-то не проникал в комнату.

– Фокс!
– испуганно позвала девочка.

Подросток завертелся на месте. Происходило что-то невероятное. Люстра ходила ходуном, беспрестанно звякая стеклянными плафонами. Землетрясение?

Вилка телевизора со взрывом и вспышкой искр вырвалась из розетки. Так не бывает!

Мальчик шагнул к завешенному окну. Теперь, когда он стоял вплотную, заполошно мерцающий красным и мертвенно-белым свет полосами лег на его растерянное лицо.

Что происходит? Все-таки землетрясение? Тогда надо хватать Саманту и бежать вон из дома…

Круглая медная ручка входной двери медленно повернулась сама собой. Раздался скрип, пронзивший обезумевшую комнату. Дверь распахнулась, и сквозь нее ворвался поток хлещущего во все стороны пронзительно чужого света. Мальчик, шагнувший навстречу, невольно прищурил глаза, продолжая всматриваться в проем.

В слепящем потоке постепенно прорисовалась человеческая фигура. Отчетливей всего видны были ноги - длинные, тонкие, стоящие почему-то неуклюже, словно они неуверенно держались на земной поверхности…

Отчаянный детский визг вывел Фокса из столбняка. Мальчик обернулся. Его сестра, раскинув руки, висела в воздухе, посреди комнаты, примерно в полутора метрах от пола. Могло показаться, что она лежит навзничь, но никакой опоры под распростертым в воздухе телом не было. Длинные волосы ровной волной свешивались вниз, струясь с запрокинутой головы. Подол платья облепил коленки сверху и тряпкой провис под ними. Красноватый свет из окна, проникший сквозь одежду, залил беспомощное тело девочки чернотой, превратив в темный силуэт, медленно разворачивающийся ногами к окну.

Фокс, как подброшенный, рванулся вверх по стене - на стул, на спинку стула, на полку - к деревянной коробке на шкафу, задвинутой поглубже, к самой стене. Тяжелую коробку мальчик не удержал, она вывернулась из рук, грохнула об пол. Из-под отскочившей крышки вылетел отцовский пистолет. Фокс прыгнул на него сверху, потянулся к рукоятке…

И с новой силой ударил слепящий поток из дверей. Фигура чужака на несколько секунд прорисовалась целиком. Он стоял - нет, словно висел, касаясь ногами земли, - на пороге, высокий, но слишком тонкий для человека, с вытянутой, словно сплющенной с боков головой.

Мальчик застыл, не в силах двинуть даже пальцем. И только под действием неумолкающего отчаянного визга сестры он в конце концов сумел повернуть голову - и увидел, как Саманту втягивает в себя постепенно гаснущий световой квадрат, раскрывшийся на месте окна.

Квартира Фокса Малдера

Александрия, штат Вирджиния

6 июля 1994, среда

20:40

Малдер вскочил с дивана, мокрый, как мышь, от холодного пота. Растрескавшиеся губы все еще шептали: «Саманта…»

Этот кошмар снился ему уже несколько лет - с тех пор как под гипнозом врач вытащил из его памяти загнанное в самую глубину воспоминание - снилось раз за разом, подробность за подробностью. Самым страшным было то, что подробности иногда менялись. Неизменным оставалось одно - полная беспомощность, невозможность шевельнуться и кромсающий сердце детский крик.

Чаще всего кошмар снился таким, как сегодня.

Угораздило же заснуть перед закатом!

Фокс, мельком отметив, что отрубился, не раздевшись, даже не разувшись - только рубашка наполовину расстегнута, - подошел к окну, ровненько разлинованному пластиковыми полосками жалюзи. Свет вечернего города такими же ровными полосками лег на мокрое от испарины лицо. Фокс дернул шнур, и левая половинка жалюзи с глухим шелестом ссыпалась, переводя пластинки из горизонтального положения в вертикальное. Стало темнее.

С отчетливым тихим скрипом распахнулась входная дверь.

Малдер обернулся, наполовину испуганный, наполовину рассвирепевший. Фигура на пороге, нарисовавшаяся вполне отчетливо, ничем не напоминала инопланетянина. Это был крепыш в длинном плаще, уверенно державшийся на расставленных на ширину плеч ногах. Издали он немножко напоминал Скиннера, только на голову ниже. «И на две головы тупее», - подумал Малдер. Он не помнил, запер он за собой дверь или нет, но незваному гостю не мешало бы поучиться хорошим манерам. Как впрочем, и подавляющему большинству сотрудников секьюрити. Почему-то все они переполнены чувством собственной безразмерной значимости и незаменимости. Даже когда их используют как мальчишек на побегушках. Вот как этого.

– Мы едем на Капитолийский холм, - гордо произнес посланец, не затрудняя себя приветствием.

Теперь Малдер узнал его. Один из телохранителей сенатора Матесона. Телохранитель для мелких поручений.

Кабинет сенатора Матесона

Капитолийский холм

6 июля 1994, среда

21:35

Когда телохранитель ввел Малдера в кабинет своего хозяина, сенатор слушал музыку. Он стоял спиной к двери - возможно, искал что-то на полках. Книжные полки, занимавшие целую стену кабинета, были заполнены, как ни странно, именно книгами, а не безделушками. Не поворачиваясь к вошедшим, Матесон сделал пренебрежительный знак рукой - и телохранитель, не задавая лишних вопросов, испарился.