Мы вместе осмотрели поле дурмана. Затем, указав на одно растение, он сказал:

— Это самка.

И он начал выкапывать ее так же, как и первое растение. Как только он очистил корень, я смог увидеть, что он соответствует его предсказанию. Я опять покинул его, когда он был готов срезать корень.

Когда мы пришли к нему домой, он развязал узел, в который положил растения дурмана. Он взял более крупное, самца, первым и обмыл его в большом металлическом тазу. Очень осторожно он очистил почву с корня, стебля и листьев. После этой кропотливой чистки он отрезал корень от стебля, сделав поверхностный надрез по окружности в месте их соединения, используя короткий, зазубренный нож, и затем разломил их.

Он взял стебель и разложил все его части на отдельные кучки листьев, цветов и колючих семенных коробочек. Он отбрасывал все, что было сухим или испорченным червями, оставляя лишь целые части. Он связал вместе две ветви корня двумя бечевками, сломал их пополам, сделав поверхностный разрез в месте их соединения, и получил два куска корня нужного размера.

Затем он взял кусок грубой материи и поместил в нее сначала два куска корня, связанные вместе. На них он положил листья аккуратной пачкой, затем цветы, семена и стебель. Он сложил материал и связал в узел концы.

Он повторил все то же самое со вторым растением, самкой, за исключением того, что, дойдя до корня не разрезал ее, а оставил развилку целой, как перевернутую букву Y. Затем он положил все части растения в другой матерчатый узел.

Когда он все это закончил, было уже темно.

Среда, 6 сентября 1961 года.

Сегодня, в конце дня мы вернулись к разговору о «траве дьявола».

— Я думаю, мы должны опять заняться этой травой, — внезапно сказал дон Хуан.

После вежливого молчания я спросил его:

— Что ты собираешься делать с растениями?

— Растения, которые я выкопал и срезал — мои, — сказал он. — Это все равно, как если бы они были мной. С их помощью я собираюсь учить тебя пути приручения «травы дьявола».

— Как ты собираешься это делать?

— «Траву дьявола» делят на порции. Каждая из этих порций различна. Каждая имеет свою уникальную службу и предназначение.

Он открыл свою левую руку и отмерил на полу расстояние от конца большого пальца до конца безымянного.

— Это моя порция. Ты будешь отмерять своей рукой.

Теперь, чтобы установить доминирование над травой, ты должен начать с первой порции. Но, поскольку я привел тебя к ней, ты должен будешь принять первую порцию от м о е г о растения. Я отмерил ее для тебя, поэтому это порция, которую ты должен принять вначале, в действительности — моя.

Он вошел внутрь дома и вынес матерчатый сверток. Он сел и открыл его. Я заметил, что это было мужское растение. Я заметил также, что там был лишь один кусок корня. Он взял этот кусок, который остался от первоначальных двух и подержал его перед моим лицом.

— Это твоя порция, — сказал он. — Я дам ее тебе. Я отрезал ее сам для тебя. Я отмерил ее, как свою собственную: теперь я даю ее тебе.

На секунду у меня мелькнула мысль, что я должен буду грызть ее, как морковку, но он положил ее внутрь маленького хлопчатобумажного мешка.

Он пошел к задней половине дома, сел там, скрестив ноги, и круглым пестом стал раздавливать корень внутри мешка. Плоский камень служил ему ступой. Время от времени он мыл оба камня и воду сохранял в небольшом плоском деревянном сосуде, долбленом. Работая, он пел неразборчивую песню очень мягко и монотонно. Когда он размозжил корень в мягкую кашу внутри мешка, он положил мешок в деревянный сосуд. Туда же он положил каменные ступу и пестик, наполнил сосуд водой и отнес его к забору, поставив внутрь какой-то сараюшки, вроде свиного хлева.

Он сказал, что корень должен мокнуть всю ночь и должен быть оставлен вне дома, чтобы он схватил ночной ветер.

— Если завтра будет солнечный жаркий день, то это будет отличным знаком, — сказал он.

Воскреченье, 10 сентября 1961 года.

Четверг, 7 сентября, был очень ясным и жарким. Дон Хуан казался очень доволен хорошим знаком и несколько раз повторил, что «траве дьявола» я, видимо, нравлюсь. Корень мок всю ночь, и около десяти часов утра мы пошли к задней половине дома. Он взял сосуд из хлева, поставил его на землю и сел рядом с ним. Он взял мешок и потер его о дно сосуда. Он поднял его немного над водой и отжал вместе с содержимым, затем бросил мешок в воду. Он повторил эту процедуру три раза. Затем отжал мешок и бросил его в хлеву, оставив сосуд на жарком солнце.

Спустя два часа мы опять пришли туда. Он принес с собой среднего размера чайник с кипящей желтоватой водой. Он очень осторожно наклонил сосуд и слил верхнюю воду, оставив густой осадок накопившийся на дне. Он вылил кипящую воду на осадок и опять поставил сосуд на солнце. Такая процедура повторялась три раза с интервалами более часа.

Наконец, он вылил большую часть воды, наклонил сосуд под таким углом, чтобы он освещался изнутри вечерним солнцем, и покинул его.

Когда через несколько часов мы вернулись, было уже темно, на дне сосуда был слой каучуковой субстанции. Она напоминала слой недоваренного крахмала, беловатый или светло-серый. Пожалуй, там была полная чайная ложка его. Я вынул кусочек почвы, который ветер набрасывал на осадок. Он засмеялся надо мной.