«Могла бы и раньше сказать, — мысленно рассердилась Далила. — Я столько времени зря потеряла».

— Спасибо за чай, мне было очень приятно, — заспешила она.

— Ну что вы, — расплылась в улыбке Ираида Борисовна, — это вам спасибо. Машенька подвигов не совершала, молодой умерла, но личностью она была исключительной. Вы не зря ее изучаете. Я всегда говорила…

На этот раз ее оборвал звонок.

— Муж пришел! — подскочила Ираида Борисовна. — Он о вас знает и будет вам рад!

Встретив в прихожей мужа, она слово в слово пересказала весь разговор, происшедший с Самсоновой.

Эвальд Авраамович, качая седой головой, с достоинством выслушал все, что, экономя время, быстро прострекотала жена, и не спеша возразил:

— Идочка, ты ошибаешься, мы были в Питере, когда Маша погибла.

— Эвик, с чего ты взял?

— У Машеньки был день рождения. Я спускался вниз с чемоданами и встретил Сереженьку. Он с букетом под дверью стоял.

— Не может быть! — поразилась Ираида Борисовна и с чувством спросила:

— А где же я в это время была?

— Ты сидела в такси, — с иронией сообщил Эвальд Авраамович и шутливо гостье пожаловался:

— Идочка постоянно все путает. Вчера она перепутала с креслом мои очки. И, конечно, их раздавила.

Далила, нервно сглотнув, спросила:

— Вы сказали, под дверью с букетом Сережа стоял. Какой Сережа?

— Конечно же, Хренов, — с неясной обидой воскликнул Эвальд Авраамович и с той же обидой добавил:

— Какой же еще, у Верховских в доме один Сережа бывал.

— Только Хренов, — компетентно подтвердила Ираида Борисовна.

Далила пролепетала:

— Спасибо огромное. До свидания.

И на ватных ногах ушла. Она боялась поверить, что с первого выстрела в цель угодила.

— Так не бывает, так не бывает, — стуча каблучками по дореволюционным ступеням, радостно шептала Далила. — Я убийцу нашла! Неужели так быстро?

То-то восхитится племянницей тетушка Мара! Ай да Далила! Ай да я! С ходу уконтропупила!

Ее радость была прервана Моцартом: телефон бойко затренькал рондо, мелко «дрыгаясь» в кармане Самсоновой в такт легкой музыке.

— Далила Максимовна, что же это такое? — раздался в трубке расстроенный голос Даши.

— Ты где? — удивилась Далила.

— На работе сижу.

— До сих пор?

Секретарша обиделась:

— Вы еще спрашиваете? Сами меня загрузили.

Я тут вообще зашиваюсь, не знаю, как отбояриться.

— От кого? Что случилось?

— Какой-то Пендраковский уже третий раз мне звонит и утверждает, что вы ему назначали на вечер.

Далила, испугавшись, воскликнула:

— Мальчик! Как я забыла!

— Ха! Мальчик! — фыркнула Даша. — Скажете тоже, голос скрипит, как телега несмазанная.

— Что ты сказала ему?

— Посоветовала на мобильный вам позвонить, а он упирается, говорит, вы опять осерчаете. Короче, он едет. Сказал, что будет в офисе максимум через час.

Так что, вас-то мне ждать?

— Нет, примешь его сама, — пошутила Далила.

Но Даша, похоже, и в самом деле «зашилась» — юмор воспринимать она уже не могла и панически закричала:

— Что я с ним буду делать?

— Для начала глубокий гипноз, потом сеанс расширенного психоанализа.

— Вы шутите, а я тут схожу с ума! — гаркнула Даша и бросила трубку.

"Ну вот, обидела девочку, — сокрушилась Далила и тут же себя успокоила:

— Ничего, я ей шоколадку куплю".

И она понеслась.

Едва Далила успела вернуться в офис, едва влетела в кабинет и упала в свое кресло, как дверь робко открылась. Вошел грузный, но симпатичный мужчина лет сорока. Отвесив старомодный поклон, он представился старческим прокуренным басом:

— Пендраковский Валерий Гаврилович.

«Так вот ты какой, Мальчик — родной человек тетушки Мары, — пронеслось в голове у Далилы. — Он следом за мной, что ли, шел? Значит, он видел, как я неслась, и слышал, как материлась, ломая на бегу каблуки».

Она тут же себя успокоила: "Ничего, эти вольности компенсирую дальнейшей интеллигентностью.

Мальчик будет доволен".

Скрывая улыбку, она предложила ему присесть и, когда Пендраковский застенчиво устроился в кресле напротив, задушевно произнесла: