— Все очень просто: скрывалась от негодяя, который хотел сбросить меня с моста, а потом и с крыши. Поскольку крыша оказалась вашей, мне ничего другого не оставалось, как спрыгнуть на ваш балкон. Я всего лишь хотела отсюда выйти, простите, что через вашу спальню, ну так уж получилось. Я подумала, что уж лучше я увижу, как вы все, ну это, любовь там и прочее, уж лучше увижу весь этот кошмар, чем погибну.

— А я думаю, что уж лучше ты погибни, раз увидела все это, — грозно прорычала Каштановая Борода.

Я попятилась, изрядно напуганная таким неожиданным заключением, тем более, что у владельца Каштановой Бороды в руках уже был сотовый. Я переполошилась, Рыжая борода тоже.

— Васенька, Василечек, — запищала Рыжая Борода. — Что ты собираешься делать, мой хороший?

— Вызову своих орлов, — пробасил Василечек, — пускай скрутят эту позорную телку и сбросят ее с моста. Где тут у вас поблизости мост?

Рыжая Борода задумалась.

— Васенька, душа моя, у нас нет поблизости моста.

— У нас нет поблизости моста, — охотно подтвердила и я.

Каштановая Борода, набиравшая уже чей-то номер, оставила сотовый в покое и грозно воззрилась на меня:

— Ну? Что ты нам тут плела? С какого моста тебя собирались скинуть? Здесь же нет моста!

— Вы не поняли, — принялась оправдывать я. — Мост не здесь. Это в другом месте, меня вообще хотели утопить в Клязьме…

Каштановая Борода воззрилась на Рыжую:

— Ты точно ее не знаешь?

— Васенька, солнце мое, ну когда я тебя обманывала? — с нежностью пропищала Рыжая Борода. — Эту телку позорную вижу впервые.

И, только представьте, этот развратный гомик, этот отброс общества окинул меня, красавицу и умницу, презрительным взглядом и брезгливо молвил:

— Фу, какая дрянь! Не удивительно, что ее хотели утопить в Клязьме. Жаль, что не утопили.

«Я — дрянь? — изумилась я, с трудом веря своим ушам. — Впрочем, какого вкуса я ожидала от гомиков?»

Тем временем Каштановая Борода призадумалась и спросила:

— Да? Так вы незнакомы?

— Клянусь! — с чувством заверила Рыжая.

— Голову нам морочит, — возмутилась Каштановая Борода, обращаясь к Огненной уже беззлобно. — Где мы, а где Клязьма? Точно писака говенная. Сиганула к нам с балкона и, пока мы трахались, уже сварганила на меня компромат. Выворачивай, стерва, карманы! — гаркнул он мне. — Все выворачивай!

«Боже, куда я попала! Здесь ни чем не лучше, чем на том мосту!» — испугалась я, запуская руки в карманы куртки и запуганно озираясь по сторонам.

На спинке стула висел дорогой пиджак, но у меня уже не было веры и к дорогим пиджакам и даже к галстукам. Эти преступники так расплодились, так расползлись по свету, они же буквально везде, даже в дорогих пиджаках.

Я вытащила из кармана ключи и потрясла ими в воздухе.

— Больше у меня нет ничего, — искренне заверила я. — Это от моего автомобиля.

— А в другом кармане? — сверля меня подлыми глазками, спросила Каштановая Борода.

— Там пусто, — заверила я, вывернула второй карман и снова потрясла ключами. — Без острой необходимости никогда не лгу, — с гордостью заключила я, с обидой глядя в потолок, потому что на все остальное смотреть было просто противно.

Каштановая Борода задумалась и, вероятней всего, поверила бы мне, когда бы не досадная случайность. Зря я так бойко ключами трясла. Совсем забыла, что на них брелок-часы, подаренный мне моим мужем. Женькина страсть к занимательным побрякушкам едва не сгубила меня. Когда я держала ключи над головой и трясла ими, произошла вспышка.

— Видел? Нет, ты видел?! — завопила Каштановая Борода, победно глядя на Огненную.

— Что это? Что? — пропищала та.

— Эта сучка сфотографировала нас! Прямо сейчас! Только что! Говорил же, она из газеты!

Я уже открыла было рот, чтобы рассказать, что я не из газеты, что эта вспышка вовсе не фотовспышка, что так вспыхивает брелок, когда проходит следующий час моей бездарнейшей жизни, что стукнуло десять, о чем и сообщил брелок, что это прикол тех безмозглых конструкторов, которые его создали, не подумав обо мне…

Я многое хотела сказать, но не успела; Каштановая Борода откинула одеяло и встала на кровати прямо во весь свой рост, после чего мне какой-то жалкий «братан» показался просто пигмеем. Я уже жаждала встречи с ним. Господи, и что это в самом деле так заупрямилась? Не так уж и страшно падать с этой крыши. И лететь совсем недолго, и наверняка ничего не почувствую. Раз и все. «Вот она была и нету». Ведь наверняка же мгновенно умерла бы, так нет же, надо было мне удирать, и вот результат. Сейчас вызовет своих орлов и те долго будут пытать: кто я и зачем на свет родилась — будто я это знаю.