Подобно начальникам крепостей и других укреплений, в военное время иногда подкупным, она употребила это время на составление условий и на придание им законной силы.

Генрих IV купил Париж у герцога Бриссака. Четвертый же его преемник, Людовик XV, счел для себя долгом подписать предложенные ему условия четвертой дочери маркизы Нель.

Госпожа де ла Турнель, эта милая, но неприступная крепость, как выразился однажды перед королем министр его Тюрго, сдалась, как нам уже известно, 10 декабря 1742 года. Вот статьи договора, поднесенные ею Людовику XV и подписанные им:

Статья 1.

Сестра моя де Мальи будет удалена из Версаля и заключена в монастырь.

Статья 2.

Мой титул маркизы будет заменен титулом герцогини, со всеми почестями и отличиями, присвоенными этому званию. Статья 3 Король устроит мою судьбу так, чтобы никакое событие не могло привести ее в худшее положение, и участь моя будет независима от всех тех перемен, которые произойдут в благорасположении короля ко мне.

Статья 4.

В случае войны король станет во главе своей армии, дабы никто не обвинял госпожу де ла Турнель в том, что она отвлекает короля от исполнения его монарших обязанностей.

Выше мы уже говорили о том, каким образом первое из этих условий было исполнено Людовиком XV, который из монастыря сделал, однако, великолепный отель на улице Св. Фомы Луврского.

В силу других условий, предложенных госпожой де ла Турнель, король указом от 20 октября 1743 года подарил ей герцогство-пэрство Шатору, находившееся в Беррийской провинции, которое досталось ему по наследству от двоюродного брата его герцога Людовика Бурбонского, графа Клермонского. Вместе с этим герцогством госпоже де ла Турнель был присвоен титул герцогини Шатору.

Диплом на этот титул был послан госпоже де ла Турнель в шкатулке, в которой, кроме того, вложено было письменное обязательство короля давать герцогине Шатору на содержание по 48 000 ливров в год.

Морпа был побежден: госпожа де ла Турнель, фаворитка, сделалась герцогиней, обеспечила себя в будущем и, что было особенной милостью,

которая была выше всех милостей, имела при дворе право табурета . Дабы отомстить чем-либо новой герцогине, раздосадованный Морпа сочинил на нее стихи и разослал их по городу.

Выписываем эти стихи в подлиннике:

Incestrueuse la Toumelle, Qui de trois etcs la plus belle, Ce tabourcl tant souhaite A de quoi vous rendrc bien fiere:

Volre devant, en verite, Sert bien voire gentil dcrriere

Что касается последнего условия госпожи де ла Турнель, в котором требовалось, чтобы король, на случай войны, находился во главе своей армии, то оно было некстати.

Смерть короля Карла VI нарушила несколько, как мы уже сказали выше, то спокойствие, в котором находилась Европа.

В силу прагматической санкции , Мария-Терезия, великая герцогиня Тосканская, была признана всеми сановниками, войском и гражданскими властями престолонаследницей отца ее Карла VI.

Скажем несколько с лов о том состоянии, в котором находились европейские государства в эпоху кончины Карла VI.

Все время министерства кардинала Флери было не что иное, как продолжительная борьба в пользу мира и всеобщего спокойствия.

Итальянская и германская война заставила министра нарушить на время это спокойствие, но при первой открывшейся ему возможности кардинал прекратил эту войну, которая окончилась мирным договором, заключенным в 1738 году в Вене.

Австрия притеснялась Турцией. Кардинал Флери вошел в положение императора, и посланник его, маркиз Вильнев, заставил Порту заключить с Австрией мирный договор 1739 года.

Геную колебали партии крамольников и мятежников. Кардинал послал на Корсику войска для подавления вспыхнувшего там мятежа, который еще более должен был запутать дела генуэзцев.

Все нации, включая в это число Испанию и Великобританию, смотрели, следовательно, в эту эпоху на Францию как на общую мать, которая считала себя обязанной поддерживать мир и доброе согласие между королями Европы.

По несчастью, между всеми этими державными правителями находился один король, который всегда был непокорным сыном: это был Фридрих II, наследовавший, как мы уже прежде говорили, престол своего отца и вместе с престолом двадцать миллионов экю и превосходно устроенную армию из 80 000 человек. Эта армия, хотя была и немногочисленна, считалась лучшей во всей Европе.

Прусскому королю достаточно было сказать только слово, чтобы тотчас же собрать все эти 80 000 человек в одну крепкую, неприступную массу.