С кровати донеся невнятный звук — то ли всхрап, то и возмущенное всхрюкивание.

— Лас, — настойчиво перебил Упрям. — Мы не малые яки, порты нам стирать не надо. И мне требуется не нянька, а защитник и помощник. Я очень тебе благодарен за заботу, но если ты не перестанешь кудахтать, ровно квочка над первым яйцом, я рассержусь и Болеславу скажу, чтобы кого другого прислал! Уж не обижайся.

— Ну, коли так. — Казалось, минуту десятник размышлял, не обидеться ли на самом деле, но благоразумие взяло верх. — Ладно. Ты спросить что-то хотел, Упрям?

— Вперворяд: ведомо ли, кто убийц подослал?

— Нет. Полонян с рассветом в кремль отправили, теперь ждем известий.

— Так. Вдругоряд: следы осмотрели?

— А то! Но проку мало. Ушли от нас шестеро навей, три или четыре человека, еще один невесть кто — вроде навя, но другой, я только рожу серую разглядел. Уходили в приречные заросли, там след теряется. Еще здесь были волк и собака. Но пес, я знаю, ваш, чародейский…

— Верно, это Буян. А его самого разве не видели?

— Нет. Только по следам и прочли, что на него три топляка навалились, пришлось волкодаву отступить. Одного разбойничка он порвать успел, но не до смерти.

— Хорошо, — сказал Упрям. — Значит, он жив, может, отлеживается где. Топляки ему, пожалуй, не по зубам. Как вернется — скажите ему, чтобы сразу ко мне шел, я подлечу.

— Как сказать? — опешил десятник.

— Обыкновенно, словами. Да не сомневайся, он речь разумеет, только сам не говорит.

— Почему?

— Ну… собакам оно вроде не положено. В общем, это не нашего ума дело, почему Буян не говорит. Так его Наум обучил, и точка. Главное, сказать не забудь.

— Не забуду. Еще что-нибудь?

— Сами убийцы кто такие, дознались?

— Болотники. Нави из Негачины, но без родовых знаков, то ли отходники, то ли изгнанники. А людишки — лютичи. Слыхал, наверное, был такой разбойник, по южным дорогам шастал. Самого Люта мы лет пять тому ущучили, ватагу порубили да сучьям древесным сосватали, но кое-кто ушел — еще до боя в кусты подались. Мы их по секирам узнали — то оружие товарищей наших, когда-то Лютом погубленных. Вот и сквитался ты за Болеславичей, — Лас отвесил поясной поклон.

— Благодарствуй. Что еще сведали?

— Более ничего, как ни жаль. Враг хитер и коварен.

— Ну, это всегда так… Хорошо, Лас, теперь вот еще. Дел у меня много, так что за хозяйством присмотрите — услугу окажете. Невдогад помогать мне будет, я на верхнем жилье стану работать, он — на среднем. Мешать нам нельзя, но, если что потребуется или вести будут из кремля — зовите меня сразу.

Когда Лас ушел, Невдогад мигом подскочил к столу и принялся уплетать кашу за обе щеки.

— А как насчет меня? — спросил Упрям, разумея, что за столом положено хозяину быть главным.

— Шадишь, — широким жестом пригласил Невдогад.

«И почему я уши ему не оборву?» — подумал Упрям, но мелочиться не стал и принялся завтракать.

— Ну кто так с приправами поступает? — ворчал Невдогад. — Вояки — славное племя, но в котел кидают все, до чего дотянутся. Да, ты вот Ласу еще скажи, пусть Болеславу человека с советом отправит: надо не только Охранную, но и Большую с Малой дружины поднять и прочесать округу. След может теряться сколько угодно, но вражье логово где-то поблизости.

— Да как бы они осмелились?

— Иначе не успели б налетчики. Слухи о болезни чародея вчера под вечер разнеслись, значит, только к ночи злодеям приказ был отправлен. Они где-то под самым боком быть должны.

— А что, разве сам Болеслав не догадается? — усомнился Упрям.

— Догадается, еще вперед меня, — признал его гость.

— Значит, считай, дружина уже в деле. Только могут и не найти, тут одного следопытства мало. Враг наш сильными чарами владеет.

— Не иначе, — согласился Невдогад. — Я, конечно, чарам не обучен, но, думаю, без них он не поднял бы против Наума и людей, и столько нечисти.

— Да нет, я о другом. Помнишь, Скорит говорил, что отказался? Упырям не заклинания читали, им что-то сулили. Вот чем подобную орду можно собрать — хитростью человеческой, подкупом да посулами.

— Так, может, и не маг никакой наш супротивник?

— Маг. И сильный. Он почти без труда поснимал большую часть охранных заклинаний Наума. Да и нави никому другому служить бы не стали, это ведь такой народишко — слабину почуют, мигом разорвут.

Невдогад глубокомысленно кивнул.

— Кстати, — напомнил он, — ты мне про упырей рассказать собирался. Почему с ними церемониться не надо.