Я вечером вышел с визитами — побывал у двух или трех друзей, потом вернулся домой. У меня не было свечи, я медленно поднимался по лестнице, чтобы не натолкнуться на что-либо. Дойдя до последней ступеньки, я услышал голос слуги, говорившего с горничной моей жены. Я уловил, как он произносил мое имя, и стал прислушиваться к тому, что он говорил, и тогда услышал, как слуга рассказывал обо всем, что произошло накануне и в тот день, но он только прибавил:

— Вероятно, наш господин сходит с ума. Никакой черно-огненной кошки в комнате не было. Это так же верно, как и то, что ее нет и у меня.

Слова эти меня испугали. Одно из двух: или это существо было реальное, или оно было иллюзией. Если оно реальное, то я нахожусь под влиянием необъяснимого факта, если оно ложное, если я вижу то, чего не существует, как говорит мой слуга, то, значит, я схожу с ума.

Вы можете догадаться, мой милый друг, с каким нетерпением, смешанным со страхом, я ждал урочного часа. На другой день под предлогом уборки я задержал слугу; когда пробило шесть часов, он был в моем кабинете. При последнем ударе часов я услышал шорох и увидел мою кошку. Она устроилась рядом со мной. Сначала я сидел молча, рассчитывая, что слуга увидит кошку и первый о ней заговорит. Но он ходил взад и вперед по комнате и, по-видимому, ничего не замечал. Я воспользовался тем моментом, когда он оказался в таком положении, что для исполнения моего приказания он должен был почти наступить на кошку.

— Поставьте колокольчик на мой стол, Джон, — произнес я.

Он находился у изголовья моей кровати, колокольчик стоял на каминной полке; чтобы пройти от изголовья кровати к камину, он должен был неминуемо наступить на кошку. Он направился исполнять мое распоряжение, но в тот момент, когда его нога вознеслась над кошкой, та запрыгнула мне на колени. Джон не видел ее или, по крайней мере, казалось, не заметил ее. Признаюсь, что холодный пот выступил у меня на лбу и услышанные мною накануне слова: «Вероятно, господин сошел с ума!» — пришли мне на память во всем своем ужасном значении.

— Джон, — сказал я, — вы ничего не замечаете у меня на коленях?

Джон взглянул на меня. Потом с видом человека, принявшего определенное решение, сказал:

— Да, сударь, я вижу кошку.

Я вздохнул. Взяв кошку на руки, я сказал ему:

— В таком случае возьмите ее и выбросьте, пожалуйста.

Он протянул руки ко мне, я подал ему животное, затем он по моему знаку вышел. Я немножко успокоился, в течение десяти минут я еще с некоторой тревогой оглядывался по сторонам, но, не заметив более ничего похожего на зловещее животное, решил разузнать, что Джон сделал с кошкой. Я вышел из комнаты, чтобы расспросить его об этом. Переступив порог гостиной, я услышал хохот, доносившийся из туалетной моей жены. Я подошел тихонько, на цыпочках, и услышал голос Джона:

— Милая моя, — говорил он горничной, — господин наш не сходит с ума, нет, — он уже сошел. Его сумасшествие состоит в том, что он видит черную сверкающую кошку. Сегодня вечером он спросил у меня, вижу ли я кошку у него на коленях.

— И что ты ответил? — поинтересовалась горничная.

— Черт побери! Я ответил, что, конечно, ее вижу, — продолжал Джон. — Бедняга, я не хотел ему противоречить, и вот угадай-ка, что он сделал?

— Ну как же я могу угадать?

— Ну вот! Он взял воображаемую кошку с колен, положил мне на руки и воскликнул: «Унеси, унеси!» — и я тут же кошку вынес, он остался доволен.

— Но раз ты унес кошку, значит, она была?

— Какая там кошка! Кошка существовала только в его воображении. Зачем бы я стал ему говорить правду? Он бы меня выгнал. Ну нет! Мне здесь хорошо, я не хочу отсюда уходить. Хозяин платит мне двадцать пять фунтов, и если нужно, чтобы я видел кошку, — я ее увижу. Если даст тридцать, я и двух увижу!

У меня не хватило мужества дальше слушать. Я вздохнул и вошел в свою комнату. Моя комната была пуста. На другой день в шесть часов, по обыкновению, кошка оказалась рядом со мной и пробыла у меня до середины следующего дня.

— Что вам сказать, мой друг, — продолжал больной. — В течение месяца это видение появлялось каждый вечер, и я к нему даже привык. На тридцатый день после казни часы пробили шесть, но кошка не появлялась.

Я даже решил было, что наконец избавился от нее, и от радости не смог уснуть. Все утро я волновался и с тревожным нетерпением дожидался рокового часа. Я не сводил глаз с циферблата в течение целого часа, начиная с пяти часов и до шести. Я следил, как стрелка передвигалась с одной минутной черточки на другую. Наконец, минутная стрелка дошла до двенадцати, раздался бой часов, прозвучал один удар, второй, третий, четвертый, пятый и, наконец, шестой… На шестом ударе дверь отворилась, — продолжал несчастный, — и вошел курьер в ливрее, как будто он находился на службе у лорда-лейтенанта Шотландии.

Первая мысль, пришедшая мне в голову, была о том, что лорд-лейтенант прислал мне письмо, и я протянул руку к незнакомцу. Но он не обратил никакого внимания на мой жест — он встал за моим креслом. Мне не надо было оборачиваться, чтобы его видеть, против меня было зеркало, и в этом зеркале я видел его. Я встал и прошелся, он шел за мной на небольшом удалении. Я подошел к столу и позвонил.

Вошел слуга и на мой вопрос о посетителе ответил, что он не видел курьера, как не видел и кошки. Я отослал его, остался наедине со странной особой и мог свободно рассмотреть ее. Пришелец был в придворном платье, волосы в сетке, со шпагой, жилет с шитьем и шляпа под мышкой. В десять часов я лег спать, он, в свою очередь, чтобы лучше провести ночь, уселся в кресле напротив моей кровати. Я отвернулся к стене, но уснуть мне никак не удавалось, и временами я ворочался с боку на бок. В свете ночника я видел, что посланец также не спал.