— Угу, — даже совращающий летний воздух и чудные длинные тени не могли надолго отвлечь Черил. — Надеюсь, когда-нибудь у нас будет свой сад. Я не имею в виду прямо сейчас; похоже, сначала нам придется устроиться в одном из торговых рядов и снять квартиру. Но, возможно, через несколько лет...

— Сад требует много работы. Долгое время мы не сможем позволить себе нанимать людей, даже в магазин.

— Я люблю возиться в саду. Мы купим подержанную газонокосилку, их иногда выставляют на распродажах. Твоя тетка содержит сад в полном порядке. Полагаю, она нанимает садовника?

— Наверное, да. Да нет, я точно знаю, что нанимает. Я ежемесячно посылаю ему чек. Но он напоминает мне маленьких эльфов. Я никогда не видела его.

— Одних наших желаний недостаточно, чтобы поддерживать эту красоту. Розы требуют много ухода. Ну что ж, — Черил взялась за бухгалтерские книги. — Мне лучше вернуться к работе.

— И мне тоже. До сумерек еще остается несколько часов, дует свежий ветерок; если я сейчас развешу это старое белье, оно, вероятно, успеет высохнуть до темноты.

Но Карен не шелохнулась. Было так приятно сидеть в ленивом удовольствии, наслаждаясь миром уединенного сада. И дело вовсе не в том, что будущее обещало одно спокойное плавание. Впереди их еще ожидали бури, эмоциональные и финансовые; один Джек сам по себе представлял сильный шторм. Но худшее, похоже, осталось позади, и было непростительно предаваться жалости к себе. Благодаря любящей помощи друзей, старых и новых, она оказалась избавлена от трудностей, которые смогли бы утопить ее тяжело нагруженный корабль. Но кое-что она сделала сама; по крайней мере, у нее хватило смекалки воспользоваться открывшимися перед ней возможностями. С ее плеч свалилась Джули, и Роб тоже.

Бедняга Роб. Карен могла испытывать к нему сострадание, но не могла понять, почему тот делал такие жестокие вещи. Можно жалеть душу, настолько обремененную злобой, и испытывать виноватое облегчение от того, что эта злоба больше не будет мешать жить.

— Ты выглядишь так самодовольно, — сказала Черил. — О чем ты думаешь?

— Мне стыдно тебе говорить. У меня только что был сильный приступ самоуверенности. Полагаю, мне следует утопить ее в горячей воде и хорошенько отбелить.

Телефонный звонок от Джека, раздавшийся позднее, также послужил прекрасным лекарством от самоуверенности, напомнив Карен, что от бывшего мужа нельзя отмахнуться с помощью подходящей метафоры. Кипя от ярости, она положила трубку.

— Ты можешь в это поверить? — потребовала она сочувствия у Черил. — Он пригласил меня завтра отобедать. Он по-прежнему думает, что сможет уговорить меня подписать эти бумаги.

— Надеюсь, ты отказала ему.

— Естественно. Темнеет; я занесу вещи, которые выстирала, и тогда ты сможешь полюбоваться всласть.

— Результатами чистки? О, прекрасно.

— Да, можешь наслаждаться, а я не буду; мне надо выбрать платье для Шрив.

— Значит, ты все же собираешься продать ей платье.

— Я должна это сделать. Без вопросов. Авторские оригиналы — мой единственный источник капитала, Черил. Конечно, я заимела их только благодаря миссис Мак, но мне почему-то кажется, что это лучше, чем брать деньги у Пата. Еще две или три сделки, подобные той, которая была с Мириам, и у меня будет достаточно денег для того, чтобы внести свою половину в наш первоначальный капитал.

— Хорошо, хорошо. Я на твоей стороне, помнишь?

Карен прикусила губу.

— Прости.

— Я же говорила, чтобы ты прекратила извиняться. Когда она приезжает за платьем?

— Она не приедет. Я сказала, что сама доставлю платье ей домой. А что еще я могла поделать, она была так настойчива!

— Ничего, — пробормотала Черил, следуя за Карен к двери.

— Она такая занятая, такая важная, — продолжала Карен. — А я, в конце концов, лишь какая-то мелкая торговка. Господи, как я не хочу отдавать одно из этих роскошных платьев этой...

— И не отдавай, если это так тебя коробит. Будут и другие покупатели.

— Так нельзя. Если я стану чувствительной к грубости и плохим манерам, я никогда не преуспею в этом деле.

— Верно.

Карен открыла заднюю дверь.

— Я сейчас вернусь. Поставь чайник, хорошо? Мы позволим себе по чашке прекрасного чая, когда будем рассматривать одежду, которую не можем позволить себе носить.

«Надо прекращать это», — говорила себе Карен, снимая белье с веревок. Должно быть, она повторила не менее двух раз каждое проклятое слово, сказанное Шрив, и Черил это тошно слышать. Хватит злости, хватит издевок, хватит жалости к себе. По крайней мере на сегодня!

Кровать в ее комнате была завалена коробками. Карен решила сделать вид, что осмотр платьев ее захватывает так же сильно, как и Черил; сняв крышку с первой коробки, она поняла, что притворяться не надо.