Юлька с минуту молча что-то соображала, потом издевательски уставилась на Макса и хмыкнула.

— Максик, ты сказал маме, сколько отец передал денег для меня? — спросила она ангельски невинным тоном. — А? Пятьдесят долларов или пятьдесят тысяч долларов?! Да ты хоть представляешь себе, какая это пачечка денег?

Пять толстых пачек по десять тысяч, если бумажки сотенные! Я уже посчитала! И как эти пять пачек влезут в ту коробочку?

— А зачем им туда влезать? — Макс пожал плечами. — Там могло находиться указание, где они находятся, понимаешь? Записка, чек, еще что-нибудь… Кто же сует наличные деньги в коробку и отдает их незнакомому человеку?

— А кто отдает незнакомому человеку указание, где эти деньги находятся? — парировала его возражение Юлька. — Разве не мог ты спокойненько открыть коробку, не передав ее мне, и познакомиться с ее содержимым? Может, у тебя еще одна подружка есть и ты решил сделать ей подарок? Может, у мамы твоей как раз день рождения, а ты не знаешь, что ей подарить?! И вдруг готовый подарок в руках! А если ты не передашь его мне — кто об этом узнает? Ведь отец уже уехал в Швецию или, во всяком случае, уехал бы до моей свадьбы…

Юлькину тираду прервала мать. Она спокойно и веско сказала:

— Поверь мне, Юля. Это вполне в его характере. Авантюра, риск, нечто, кажущееся всем нормальным людям безумием. И, как ни странно, такие предприятия часто ему удавались.

Твое приданое, по-моему, относится к разряду таких вот авантюр. Он не решился прямо прийти ко мне и передать деньги для тебя. Он не подумал о том, что подвергает риску свой подарок. Он даже не дал себе труда умолчать об этом, а раззвонил всей Москве, и вот пожалуйста — Сергей Павлович… — Она хмыкнула. — Тебе неслыханно повезло, Юля, что все закончилось именно так. И мне не надо этих денег.

Пропали так пропали. А история могла закончиться куда хуже. Да и закончилась… Для него…

Она отошла к окну, приоткрыла створку и закурила, пуская дым в образовавшуюся щель.

Юлька понуро опустила голову. "Ей видней, конечно, — думала она, чувствуя что-то вроде зависти к матери. — Она его хорошо знала… И, судя по всему, осталась им весьма недовольна.

А вот я бы не осталась! — упрямо сказала она себе. — Он мне нравится, все равно нравится! Я такая же, — додумалась она в конце концов. — Авантюристка чистой воды! Ну с кем еще могло случиться такое? Он, конечно, не знал, какая я… А то подумал бы тысячу раз, прежде чем передавать мне деньги таким способом… Да еще через Макса. Ему следовало просто подсунуть их нам под дверь и громко продудеть в трубу, чтобы мы сразу вышли и увидели их на коврике. Со мной по-другому нельзя…"

— Почему же они пропали? — попробовала она все-таки уяснить себе положение вещей. — Ведь коробка попала ко мне! А… Адвокат!

Юльку так и затрясло.

— Он знал! — запричитала она, разрывая в клочья подол и так уже изрядно пострадавшего платья. — Он порвал на кусочки коробку и выбросил ее.

Она увидела, что ни на Макса, ни на мать это сообщение не произвело никакого впечатления, и попробовала просветить их.

— Как же вы не понимаете! — взвилась она. — Он прочел то, что написал там отец, и теперь уже ищет эти деньги, а может быть, уже нашел?

Мать и Макс одновременно отрицательно покачали головами, и это окончательно ее взбесило.

— Да что вы меня, за дурочку считаете?!

Зачем изображать спокойствие, когда вам самим жалко этих денег! Отец ведь привез их для меня! А не для этого…

Ей вспомнился Николай Степанович — такой ласковый, вежливый, обходительный, и она почувствовала праведную ненависть к нему.

— Теперь он уже все знает, — пробурчала она, постепенно затихая. — Уже не обогнать его…

— Ничего он не знает, — отозвался Макс. — И ничего он не прочел.

— Ты что — через плечо ему заглядывал? — удивилась его спокойному, уверенному тону Юлька. — Вот! Мысль! Ведь он выбросил клочки коробки в урну у дверей ЗАГСа! Надо поехать туда и порыться!

Макс поморщился и покачал головой.

— Скажи мне, умная девица, — только и сказал он, — стал бы адвокат выбрасывать в урну это указание, пусть даже изорванное в клочья?! Зачем он стал бы это делать? Чтобы ты с максимальным удобством смогла его прочитать?

— Ни фига себе — с максимальным удобством! — возмутилась Юлька. — Клочки мелкие-премелкие. Но при желании все возможно!

Можно сложить их вместе и прочитать.

— Конечно, возможно все, — с философским смирением признал Макс. — Невозможно только прочитать что-то на бумаге, на которой ничего не написано.

Юлька некоторое время осмысливала сказанное им, потом ее губы медленно растянулись в улыбке.

— Макс, ты что, стер эту надпись? — спросила она, не веря своим ушам. — Черт, это вполне в твоем духе! Ты решил улучшить подарок мне на свадьбу и стер то, что написал там отец. Чтобы коробка была как новенькая, да?!