Шрифт:
Тучегонитель на троне улыбнулся. Он ждал взрыва, и взрыв (естественно, в переносном значении) незамедлительно последовал.
– Это, интересно, чей будет ребенок? – несколько визгливо спросила Гера, сверля злобным взглядом прочих богов.
– Мама, да ты что?! – отшатнулся Арес, прячась за широкой спиной хмурого Гефеста.
– Чей это ребенок, я вас спрашиваю?
– Мой! – спокойно ответил Зевс.
Присутствующие побледнели и все как по команде заткнули уши. Исключением оказался лишь сам Громовержец, но он предварительно вставил беруши, подаренные Эгидодержавному щедрым на хитрые выдумки Асклепием.
– А-а-а-а… – дико завизжала благоверная Зевса, да так завизжала, что в соседнем пиршественном зале полопались все прозрачные емкости с волшебной амброзией.
– Сволочь, – истошно орала Гера, – подонок, гад ползучий, импотент недорезанный, кобель поганый, мерзкий волосатый бабник, сатир хромой, циклоп неуклюжий…
Вытащив из ушей мягкие затычки, Тучегонитель с большим вниманием вслушивался в поток отборной ругани. Прочие боги тоже очень сильно заинтересовались, а Эрот, так тот вообще восхищенно цокал языком.
– Жалкий предатель, морда бесстыжая, кентавр недоделанный, минотавр безрогий, пес смердящий…
– Это ты о ком?! – прорычал Зевс, бесцеремонно вклинясь в поток бесконечной ругани.
Гера запнулась и, осторожно покосившись на прислоненный к трону молниеметатель, нервно огладила схваченные золотой заколкой длинные волосы, а затем без запинки ответила:
– О Цербере!
Громовержец расплылся в лучезарной ухмылке.
– Ну и за что ты его так? Очень даже милый песик. Всегда знает свое место в отличие от некоторых (хмурый взгляд в сторону притихшего Ареса).
Ситуация мгновенно разрядилась. Боги оживились, загомонили, кто-то деликатно рассмеялся.
– Значит, этот младенец будет из великого рода персеидов, – подал голос Аполлон. – М-да, истинный подарок преподнес ты нам сегодня, не правда ли, друзья?
Боги согласно закивали.
– Да, я такой, – кичливо подтвердил Зевс. – Это вам мой подарок, дабы не особо в ближайшее время скучали.
– Да мы… в общем-то… – промямлил Гермес.
Но на него тут же зашикали, и он быстро затерялся в толпе прекрасных наяд из свиты владыки морей Посейдона.
– Предупреждаю, – продолжал Громовержец, – мой ребенок будет расти не по дням, а по часам. И посему очень скоро вы сможете воочию лицезреть его здесь, на Олимпе.
– Это я постарался! – похвастался Эрот. – Гены смертных и бессмертных дают, знаете ли, любопытнейшие результаты.
– Слушай, Зевсик, – вдруг снова оживилась Гера, – а что, если ты говоришь нам неправду?
В тронный зал мгновенно вернулась опасная напряженность.
– То есть как это неправду? – возмутился Зевс и даже в сердцах топнул ногой.
– А что, если это очередная твоя не очень удачная шутка?
– Вот-вот, – поддержала Геру богиня обмана Ата. – Как ты докажешь, что говоришь о рождении великого героя серьезно?
– Проклятые бабы! – яростно прошипел Громовержец, смущенно ерзая на троне. – Какие еще доказательства вам, идиоткам, нужны?
– Дай нерушимую клятву, – с готовностью предложила Гера, – что тот, кто родится сегодня первым в роде персеидов, и будет повелевать своими божественными родственниками.
Тучегонитель насторожился.
Во всей этой напыщенной болтовне чувствовался подвох. Хитрая интрига, коварный замысел, на которые Гера была ой как способна… короче, то что надо!
– Отлично! – Зевс оглушительно хлопнул в ладоши. – Если ты от этого будешь крепче спать… так уж и быть, даю нерушимую клятву!
Тут-то всё и завертелось.
– Нет-нет и еще раз нет, я не могу на это пойти, – зловеще шептал Эрот, поминутно оглядываясь на приоткрытые двери тронного зала. – Да он меня по стенке размажет!
– Не размажет. – Гера ободряюще похлопала юного бога по плечу. – Если что, я замолвлю за тебя словечко перед Зевсом.
– И много оно стоит, это твое «словечко»? – презрительно скривился юноша.
– Но ведь иначе не будет никакой интриги!
– Какой еще интриги? Тебе что, интриг мало?
– Ну, Эротик, ну пожалуйста!
– Ладно, но я ничего не обещаю. – Эрот недовольно насупился. – Давай, валяй свою просьбу.
Гера хитро прищурилась, больше всего в этот момент напоминая Ехидну.