— Шесть тысяч фунтов за кило, шесть тысяч килограммов, все равно — тридцать шесть миллионов фунтов. — Фуллертон поднял бокал: — Пью за тебя, Ден.

Донован тоже поднял бокал:

— А я за тебя, Джеми. И часть этих денег собрана благодаря тебе. Я бы не справился.

— Нет, — возразил Фуллертон. — Ты бы и сам собрал нужную сумму.

— Я не был уверен, что верну свои деньги, Джеми. Это дополнительный бонус.

— Пятьдесят пять миллионов долларов уже сами по себе бонус, Ден.

Они глотнули шампанского.

— Парни, которых ты включил в сделку... Ты уже работал с ними раньше?

Донован покачал головой:

— Нет, это первый раз. Хорошие ребята. Русские. — Фуллертон встал и наполнил бокал Донована. — Летают по заказам армии в Афганистан, — продолжил Донован. — Самолеты, большие, как слоны. Называются «ИЛы». Русские перевозят в них до сорока тонн. Джеми, такие штуковины могут перевезти и танки.

— Значит, ты воспользуешься услугами российской армии, чтобы перевезти наркотики через полмира?

— Нет. Парни ушли в отставку несколько лет назад. Работали в Афганистане до распада Советского Союза. Потом им перестали платить, и, просидев шесть месяцев без зарплаты, летчики забрали самолеты. Двое из них слетали в Люксембург, зарегистрировались и открыли собственную компанию по перевозке грузов и пассажиров. Связались с благотворительными обществами и агентствами по оказанию гуманитарной помощи. Если кому-то требуется переправить, допустим, продукты, лекарства, медицинское оборудование в Африку или еще куда, они звонят этим ребятам. Сейчас они работают в Турции, перевозят людей после землетрясения.

— И в Турции они из опиума делают героин?

— Отчасти, Джеми. В основном этим занимаются русские химики. У моих приятелей есть связи. Мы сделаем за раз то, на что у турок уходят недели. Они перевозят свой товар через бог знает сколько стран, и на каждой границе нужно дать взятку.

Донован опустил бокал.

— Итак, переведем деньги на их счет, и дело завертится.

Выйдя из квартиры Фуллертона, Донован воспользовался карточкой для международных звонков, чтобы связаться с Карлосом Родригесом в Колумбии.

— Я слышал, ты теперь не с нами, приятель.

— Скажи спасибо Хесусу, — ответил Донован. — Если тебя это повеселит, имей в виду, я испачкал пару хороших трусов.

Родригес рассмеялся:

— Ден, чего ты хочешь?

— Хочу, чтобы ты вывел Хесуса из дела, — сказал Донован. — Я перечислил на твой счет десять миллионов долларов.

— И откуда ты взял их, приятель?

— У моего бухгалтера. Я нашел его.

— Поздравляю. Десять миллионов, говоришь?

— Проверь сам, Карлос.

— Проверю, приятель. И если ты говоришь правду, пере? говорю со своим племянником.

— Спасибо, Карлос.

— Прости за причиненные неудобства.

— Понимаю, Карлос. Будь я на твоем месте, изрешетил бы тебя пулями.

Донован повесил трубку. Следующий звонок — турецкому бизнесмену, который жил в особняке из двенадцати комнат с видом на Уимблдон. Потом он поймал такси и провел у этого бизнесмена три часа.

Донован добрался до квартиры Луизы после полуночи. Он вошел и улыбнулся, увидев, что девушка спит на диване, подложив под голову подушку. Незаконченный пасьянс разложен на кофейном столике.

Он подошел к ней и погладил по щеке. Луиза пошевелилась во сне, но не проснулась. Донован наклонился и нежно подул ей в ухо.

— Просыпайся, соня.

Она открыла глаза и взглянула на него.

— А, привет, Ден. Прости, я ждала тебя.

— Не надо было. Но все равно спасибо.

Луиза села и сонно потерла глаза.

— Как Робби? — спросил Донован.

— Лег в десять, — ответила Луиза. — Заставил меня пообещать, что я дождусь твоего прихода и пожелаю тебе спокойной ночи. Который час?

— Поздно. Давай иди к себе, а я лягу на диване.

Она встала, но в какой-то момент потеряла равновесие и качнулась к Доновану. Он подхватил ее, машинально обняв за талию. Луиза посмотрела ему в глаза, рот девушки приоткрылся, и, еще не осознав, что делает, Донован поцеловал ее. Она ответила на поцелуй, прижавшись к нему. Потом оттолкнула и замерла, тяжело дыша.

— Прости, — извинился Ден.

— Все в порядке, — прошептала Луиза, убирая с глаз волосы.

— Нет, это глупо. — Он понял, что все еще обнимает ее, и опустил руки, но девушка не отодвинулась. — После того парня вряд ли ты хочешь, чтобы к тебе кто-то прикасался.