Пока Джал говорит, Талискер замечает в углу что-то похожее на купель или колодец. Из него появляются лучики света, один за другим переваливая через край. Самый длинный подползает к ближайшему телу...

«Он заговаривает мне зубы».

Резко вскочив, Талискер кидается к Джалу, направляя меч прямо ему в сердце. Но в последний миг Джал исчезает. Талискер слышит его смех с противоположного конца комнаты.

— Кажется, с годами ты теряешь в скорости. Я вижу, мое создание умножило раны, нанесенные сидами.

— Сколько, Джал?

— Ась?

— Сколько душ ты украл?

— О, только одну.

Лучики света выползают из колодца, первый уже у самого запястья ближайшего тела. С криком Талискер рубит свет, и, к его удивлению, это срабатывает. Луч отшатывается, словно чувствует боль. Впрочем, нет времени поздравлять себя с успехом, другие лучи извиваются, стремясь к цели. Несколько световых щупалец обматываются вокруг лодыжек и талии Дункана. Талискер изрыгает проклятие и рубит их, но лучей слишком много... Они держат его, и Дункан чувствует, что слабеет. Он снова смотрит на мертвое тело и видит, что самый толстый луч коснулся его запястья.

— Нет! — Он пытается достать свет мечом, однако луч крепко держит его руку.

— Все кончено, отец, — говорит Джал.

Талискер в ужасе взирает на него, и время утекает — минута за минутой. А свет поднимается от руки к шее Талискера, куда Джал только что повесил кетурит...

Слышится удар — будто что-то сломалось, и укрытие Джала вздрагивает. Пожар в Дурганти достиг портала Джала и нарушил его защиту. Через несколько секунд в комнату врываются Малки и Йиска.

— Малки! Убей эту светящуюся штуку!

Малки озирается по сторонам, пытаясь понять, что имеет в виду Талискер.

— Что? Вот это?

— Да, да! Разруби ее.

Без дальнейших вопросов Малки бьет мечом по лучу света, и тот отшатывается, возвращаясь в свою купель.

Джал изрыгает проклятие и бежит к одному из тел, намереваясь подтащить его поближе к колодцу. Малки, который помогает Талискеру разорвать путы, видит Джала и судорожно втягивает воздух.

— Черт! Да это же...

А вот Йиска не знает о внебрачном сыне Талискера и не боится некроманта. Он несется вперед, вынимая кинжал, и бьет Джала туда, куда может достать, — в плечо.

Рана глубока. Джал роняет труп и падает на колени. Малки и Талискер почти освободились, и все же не до конца.

— Добей его! — вопит Малки. — Прикончи ублюдка!

Йиска не может. Он никогда не убивал людей. Шарды, флэйи и коранниды — не в счет, они твари, а не люди. Теперь же перед ним человек — и Йиска колеблется.

Талискер свободен. Он несется через комнату, крикнув Малки, чтобы тот не выпускал лучи из колодца. Джал просто стоит на месте, когда Талискер подбегает к нему.

Сын он ему или нет, Талискер не колеблется. Он пронзает мечом грудь Джала так, что лезвие выходит из спины.

— За Риган, — говорит Талискер.

Джал беззвучно оседает на пол. Талискер усмехается.

Вновь слышится грохот, и по комнате расползается запах дыма.

— Надо выбираться отсюда, — говорит Йиска.

— Да, но эти проклятые штуки никак не останавливаются, — сетует Малки, разрубая очередной усик света. — Что, заклинание еще действует?

Йиска бежит на помощь. Талискер недоуменно смотрит в сторону купели и тут замечает какое-то движение рядом с телом Джала.

— А, черт! — бормочет он. Да, та самая тварь — демон, которым стал Джал, попав в ад, — выбирается наружу.

Талискер никак не может постичь, как эта тварь физически находилась внутри тела, некогда принадлежавшего генералу. Однако демону каким-то образом удалось вновь обрести свою мерзкую форму. Он покрыт горячей кровью, его глаза полыхают алым. Выбравшись из тела, он бросается на Талискера — кровавый, верещащий комок ярости.

Впрочем, Талискер готов, он крепче сжимает меч и вонзает его с той же силой, с какой недавно проткнул тело сына. Тварь, правда, и не думает умирать.

— Господи боже мой, — шепчет Талискер.

Тварь начинает подтягивать себя по лезвию меча, и Дункану даже думать не хочется о том, что произойдет, если она коснется его руки.

— Эй, сюда! — кричит Малки.

Талискер бежит через комнату, молясь, чтобы не подвела раненая нога. Добежав до колодца, он швыряет в него тварь. Демон, пылающий яростью, не понимает его намерений, пока не становится слишком поздно. И всепоглощающая ненависть — последнее, что видит Талискер на маленькой морде чудовища, прежде чем тварь улетает туда, откуда явилась.