— Тетушка Милли спрашивает, не больна ли ты, — перевел Йиска. — Она говорит: ты слишком худенькая.

— О... — Эффи выдавила улыбку, хотя путешествие сильно измотало ее. — Нет. Скажи ей, что я в порядке. Спасибо.

Йиска снова заговорил с Милли, и та неодобрительно покачала головой. Она принесла всем кофе, а Эффи подала кружку со странно пахнущей жидкостью.

— Что это?

— Один из тетушкиных травяных чаев, — улыбнулся Йиска. — Традиционный древний рецепт. Лучше выпей, а не то она обидится.

Девушка коснулась губами чашки и сглотнула отвар, горький и вяжущий. Эффи не заметила, как Йиска подмигнул тетушке.

Когда она допила настой, тетя Милли забрала чашку.

— Очень хорошо, — сказала она одобрительно. — Это пойдет на пользу твоему здоровью.

— Но я думала, что вы не говорите по...

Тетя Милли хихикнула, прикрыв рот ладонью. Йиска улыбнулся.

— Тетушка просто шутит.

Дедушка Родни приехал в длинном приземистом фургончике; веселая желтая раскраска машины потускнела от пыли пустыни. После того, как Йиска представил всех друг другу, Родни уселся подле Талискера напротив двери, и Дункан понял, что он занимает в этом кругу как бы место председательствующего. Когда на улице стемнело, тетушка Милли зажгла несколько газовых светильников, принесла кофе, а затем вышла, оставив Родни и Йиску наедине с гостями.

Родни еще раз пересказал последние события в резервации, а затем повернулся к Талискеру, словно ища ответа.

— Не поможешь ли ты нам, мистер Талискер? Майкл рассказал часть твоей истории. Сперва я не поверил в это, — сказал он напрямик.

— Но затем вы изменили мнение?

— Да. Умирают не все. Некоторые пробуждаются от снов, и вес рассказывают одно и то же: странная тьма, которая словно бы затягивает их. Им удалось проснуться прежде, чем тьма возобладала над ними. Полагаю, те, кто умер, не сумели этого сделать.

— Так ведь умирают в основном старики, — сказал Йиска. — Может быть, дело в какой-то болезни? Новый вирус...

Родни покачал головой:

— Нет, все умерли от сердечной недостаточности. Сейчас тела в морге в Шипроке. Не только навахо. Несколько человек из народа хопи и люди из пуэбло Зину — не знаю, из какого племени. Я слышал разговор врачей, когда был в морге.

— А что ты делал в морге, сичей?

— Один из моих друзей... Я расскажу тебе вне пределов хогана.

— Прости.

— Так или иначе, мистер Талискер, все, кто пережил сновидение, описывают одно и то же место: пещеру Мумии в каньоне Ди Челли.

— Ого! — Эффи не сумела сдержать восторга. — Я давно мечтала туда попасть.

— В нынешнее время года это не так-то просто сделать. Большинство дорог перекрыты из-за сильных снегопадов и частых селей. Право же, спуститься вниз будет нелегко.

— И тем не менее мы можем попытаться, верно? — спросил Талискер.

— Да. — Родни произнес это короткое слово очень неторопливо, на его лице явственно читалось сомнение. — И это будет непросто, — повторил он.

Эффи пыталась заснуть, но, невзирая на усталость, сон не шел. Она разместилась в доме тетушки Милли — в удобной кровати, в то время как Йиска, Родни и Талискер ночевали в хогане, расстелив спальные мешки поверх овечьих шкур.

В тот вечер они еще долго обсуждали путешествие ко дну каньона, так что Эффи умудрилась задремать. Она пыталась бодрствовать, однако глаза упорно закрывались, и голова то и дело падала на грудь. В конце концов Йиска заметил это, и Эффи немедленно стало стыдно.

— Простите, — пробормотала она.

— Все в порядке, Эффи. — Йиска отвел ее в коттедж, который в темноте выглядел как настоящий домик фей из волшебной сказки. Прохладный ночной воздух в саду был напоен запахами трав и древесного дыма, поднимавшегося из трубы хогана.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Йиска. Он завернул девушку в теплое одеяло, чуть приобняв за плечи, и Эффи, обычно нетерпимая к чужим прикосновениям, поняла, что не возражает против этого.

— Нормально. Просто устала.

— Хорошо. Ты ужинала? Понимаю, что у тебя сложные взаимоотношения с едой...

— Нет. Меня не всегда рвет, когда я пытаюсь что-нибудь съесть. — Эффи ощутила укол раздражения. Никто никогда не говорил с ней об этом прежде. — Я не полная дура, знаешь ли.

— Ты вовсе не дура, — отозвался Йиска. — Действительно знаю.

Знакомый говорок телевизора встретил их у входной двери — маниакально-восторженный голос диктора рекламы. Йиска осторожно постучал и вошел внутрь, перелезая через сумки, приготовленные в дорогу. Тетушка Милли удобно устроилась на диванчике с большим пакетом хрустящей картошки. «Чипсы, — вспомнила Эффи. — В Америке это называется чипсы». Едва они с Йиской вошли, как тетушка Милли вскочила с места и захлопотала вокруг них. Она принесла Эффи большую чашку горячего шоколада, показала ей спальню и отругала Йиску за то, что он так долго не давал «бедной девочке» улечься в постель.