— Талискер, может, вы поговорите с Йиской? — Эффи знала, что ей будет тяжело просить его об этом, хотя даже не представляла — насколько, пока не начала свою тираду. Глаза начало щипать от навернувшихся слез. Еще не хватало — разрыдаться перед ним! Эффи проглотила застрявший в горле комок, и все же голос предательски задрожал. — Пожалуйста. Я совершила ошибку. Я догадываюсь, что он вам рассказал, но поверьте: он ошибается...

Талискер помолчал и глубоко затянулся сигаретой.

— Он утверждает, что видел, как ты нюхала кокаин в кухне тетушки Милли. Не знаю, как тут можно ошибиться...

— Да. Я... я понимаю. На самом деле я просто хотела спустить кокаин в раковину. Сироп таволги и его...

Талискер вопросительно приподнял брови. Очевидно, он не знал, что такое сироп таволги.

— Эффи, даже если это правда... Ты привезла сюда кокаин, в то время как это строжайше запрещено законами штата. Ты хоть представляешь, что могло случиться, если б его нашли?

— Я знаю. И прошу прощения. Я уже сбилась со счета, сколько раз я сказала Йиске «прошу прощения». Кажется, он теперь вовсе не желает со мной говорить. Будто отрекся от меня...

Талискер кивнул, выпустив в воздух огромный клуб дыма.

— Он перестал в тебя верить, Эффи. И немудрено. Он рассказал мне о вашей первой встрече. О том, в каком ты была состоянии, когда он тебя нашел.

Эффи опустила глаза и поковыряла землю носком ботинка.

— Да... ну...

— Пойми, Йиска приехал в Европу, чтобы найти меня. Он не подряжался спасать твою бессмертную душу.

— А я никого и не просила спасать мою душу! — рассердилась Эффи. — И уж точно не просила об этом его!

Талискер издал короткий смешок.

— Ну да. Те люди, которые слишком много заботятся о других, как правило, не могут помочь сами себе... Твоя мать была такой же.

— Вы полагаете, Йиска заботится обо мне? — скривилась она. — Это теперь так называется?

— Заботится — как друг. Насколько я могу судить, он очень искренний человек. И очень прямолинейный. В этом мире подобные качества не всегда кстати... Вот Сутра отлично подошла бы Йиске.

— Но не мне, да? Поэтому вы не хотите брать меня с собой?

— С чего ты взяла?

— Будете отрицать? Не стоит. Я все отлично понимаю — и не жду ни отговорок, ни оправданий. — Эффи вздернула подбородок.

К ее удивлению, Талискер улыбнулся, а затем рассмеялся.

— Что тут смешного? — пробурчала она.

— Я не собираюсь лгать тебе, Эффи: ты права. Мы еще не решили, стоит ли тебе идти туда.

— И что, черт возьми, смешного? — повторила она, чувствуя, как в душе вздымается гнев.

— Просто ты мне кое-кого напомнила, когда заговорила об этом, вот и все... Она была так же своенравна, упряма, так же независима... — Внезапно лицо Талискера побледнело. — И также влипала во всевозможные неприятности...

Он швырнул сигарету на песок, раздавив ее носком ботинка.

— И вы так же отреклись от нее? — едко спросила Эффи. Не дожидаясь ответа, она отшвырнула окурок и отправилась к себе в комнату.

Именно поэтому Эффи не увидела, как лицо Талискера исказилось словно от резкой боли...

... Отрекся ли он от Риган? Нет. Или все-таки — да? Он боролся за нее до последнего. Или, может быть, сделал слишком мало?

— Это не значит, что я не любил ее, — сказал он в спину Эффи. — Иногда очень непросто...

Дверь захлопнулась; послышался металлический лязг задвижки.

— Иногда очень непросто сделать выбор, — пробормотал Талискер.

Медленно, но верно они продвигались на северо-восток. Зима окончательно вступила в свои права. Солнце уже не могло согреть замерзшую землю. Дули ледяные ветры. Над вершиной горы Чинли собирались снежные тучи.

Минуло уже два часа с тех пор, как он пустился по следу твари. Сумерки окутали лес, и дневная жара мало-помалу сменялась вечерней прохладой. Под зеленым пологом ветвей еще пели неумолчные птицы, но скоро и они отправятся на ночлег. Тогда веселая многоцветная сутолока дневного леса уступит место тишине и темноте. Выйдут из своих логовищ и укрытий ночные животные — в эти часы лес будет безраздельно принадлежать им одним.

Существо, которое преследовал Рако, происходило не из здешних мест. Впрочем, оно и не было зверем. Тварь... Именно тварь — сложно было подобрать иное определение. Она проламывалась сквозь кусты и заросли, будто стремясь как можно скорее добраться до определенной, одной лишь ей известной цели. Преследуя ее, Рако прошел по горной седловине милях в двадцати к юго-западу от Руаннох Вера и теперь мог только молиться, чтобы тварь не направлялась к своим сородичам. С одним подобным созданием он еще мог попытаться совладать, но несколько неизбежно убьют его.