– Я хочу, чтобы наша следующая встреча открыла нам дорогу в великое будущее.

Спалко улыбнулся.

– Прошлое умрет, чтобы открыть нам дорогу к этому великому будущему, – ответил он, и в его глазах Зина прочитала тайный смысл сказанных им слов. Беззвучно смеясь, с сияющими от удовольствия глазами, она следом за Хасаном Арсеновым поднялась по железной лесенке в самолет.

Увидев, как за ними закрылся входной люк, Спалко направился к своему самолету, терпеливо дожидавшемуся его у края взлетного поля. Вынув сотовый телефон, он набрал номер и, когда услышал на другом конце линии знакомый голос, заговорил без всяких предисловий:

– Борн продвигается вперед с пугающей быстротой. Я не могу больше дожидаться, пока Хан убьет его, и уже начинаю сомневаться в том, что у него изначально было такое намерение. Хан представляет собой весьма любопытное существо, он – загадка, которую я никогда не мог разгадать. Но сейчас Хан стал и вовсе непредсказуем, поэтому я вынужден сделать вывод, что он преследует какие-то собственные интересы. Если Борн сейчас погибнет, Хан спрячется под корягу, и тогда уже никто – даже я – не сможет его найти. Ничто не должно помешать тому, что должно произойти через два дня. Я понятно излагаю? Вот и хорошо. А теперь слушайте: существует единственный способ обезвредить эту парочку…

Макколл получил не только имя и адрес Аннаки Вадас (какая удача, она жила всего в четырех кварталах к северу от турецких бань!), но и ее фото в виде компьютерного файла, присоединенного к сообщению, присланному на его сотовый телефон. Поэтому он без труда узнал женщину, когда она вышла из подъезда дома 106/108 по улице Фё. Ее красота и уверенная походка произвели на него сильное впечатление. Макколл наблюдал за тем, как женщина убирает в карман мобильный телефон, открывает дверь синей «Шкоды» и садится за руль.

Не успела Аннака вставить ключ в замок зажигания, как с заднего сиденья «Шкоды» поднялся Хан и произнес:

– Мне следовало бы рассказать обо всем этом Борну.

Женщина вздрогнула, но не сделала попытки обернуться. Она прошла отличную подготовку, умела владеть собой и знала, как вести себя в подобных ситуациях. Глядя на него в зеркало заднего вида, она коротко ответила:

– Рассказать о чем? Ты ничего не знаешь.

– Я знаю достаточно много. Например, то, что именно ты вызвала полицию на квартиру Молнара. И знаю, зачем ты это сделала. Борн подобрался слишком близко к истине, не так ли? Он оказался на пороге открытия, что его подставил Спалко. Я уже говорил ему об этом, но он не верит ни одному моему слову.

– А с какой стати он должен тебе верить? Он убежден, что ты – часть глобального заговора, направленного на то, чтобы манипулировать им.

Хан перегнулся вперед, и его железные пальцы схватили запястье ее руки, которая медленно ползла по сиденью, пока она говорила.

– Не нужно этого делать. – Взяв ее сумочку, он открыл ее и достал оттуда пистолет. – Ты уже пыталась убить меня однажды. Поверь, второй такой возможности тебе не представится.

Аннака посмотрела на его отражение в зеркале. Все внутри ее бурлило.

– Ты думаешь, я лгу тебе относительно Джейсона, но это не так.

Пропустив ее реплику мимо ушей, Хан сказал:

– Меня удивляет одно: как тебе удалось убедить Борна в том, что ты любила своего отца, в то время как на самом деле – отчаянно ненавидела его.

Аннака молчала. Ее дыхание замедлилось, она пыталась собраться с мыслями. Она понимала, что оказалась в крайне затруднительном положении, и главным сейчас было выпутаться из него с наименьшими потерями.

– Представляю твою радость, когда его пристрелили! – продолжал тем временем Хан. – Хотя, зная тебя, я готов допустить и такое предположение: ты страшно жалела, что не смогла угостить его пулей собственноручно.

– Если ты решил убить меня, – сухо проговорила женщина, – делай это прямо сейчас, только избавь меня от своей пустой болтовни.

Метнувшись вперед с быстротой кобры, Хан схватил ее за горло, и впервые ее лицо исказилось от страха. Именно этого он и добивался.

– Я не намерен избавлять тебя ни от чего, Аннака. От чего избавила меня ты, когда у тебя была такая возможность?

– Я не думала, что обязана нянчиться с тобой.

– Ты вообще редко думала, когда мы были вместе, – сказал он, – а если и думала, то, по крайней мере, не обо мне.

– О, я думала о тебе постоянно, – холодно улыбнулась она.

– И делилась каждой этой мыслью со Степаном Спалко. – Рука Хана, державшая женщину за горло, сжалась чуть сильнее, заставляя ее голову двигаться из стороны в сторону. – Или я не прав?

– Зачем ты спрашиваешь, если заранее знаешь ответ? – чуть охрипшим голосом проговорила она.

– Как долго он играл мною?

Аннака закрыла глаза.

– С самого начала.

От злости Хан заскрежетал зубами.

– В чем суть его игры? Что ему от меня нужно?