Лиза нахмурилась.

— Если вы считаете, что я мешаю.., то, пожалуй, я не стану вам рассказывать о том, чему только что стала свидетелем.

Лиза повернулась уйти, но Репнин удержал ее.

— Простите, Елизавета Петровна! Я говорю о вашем невмешательстве не из мужского самолюбия, а потому что серьезно озабочен вашей безопасностью. Вы ближе всех находитесь к Забалуеву и первой можете пострадать, если мы слишком приблизимся к разгадке всех этих тайн. Но я готов выслушать вас.

— Час назад к Забалуеву приезжал один человек. Они обсуждали доставку каких-то денег. Когда Забалуев увидел меня и понял, что я слышала их разговор, то страшно испугался и быстро прогнал незнакомца.

— А вы могли бы узнать его, если бы повстречали еще раз?

— Конечно! Я видела этого человека в трактире. Я могу указать вам на него.

— Хорошо, — обрадовался Репнин. — Мы поедем с вами в трактир… Только условие — вы ни на шаг не отойдете от меня и будете делать лишь то, что я вам скажу. И прошу вас не устраивать больше танцевальных представлений. Договорились?

— Да! — с готовностью откликнулась Лиза.

Репнин улыбнулся и кивнул ей.

— Вы — очень смелая и.., необыкновенная девушка, Елизавета Петровна.

— Это отчаяние делает меня такой решительной, — грустно призналась Лиза. — Пойду к Татьяне, надеюсь, она не откажет мне в просьбе и еще раз уступит свое платье. Мы ведь будем, как это называется, сидеть в засаде?

— Да, — рассмеялся Репнин, — и нам следует хорошенько замаскироваться…

В трактире стоял полумрак, но Лиза все равно разглядела в сидевшем в дальнем углу человеке того, кто приходил сегодня к Забалуеву.

— Это он! — воскликнула она и тут же осеклась, испугавшись своего голоса.

Репнин посмотрел на нее с укоризной и приложил указательный палец к губам, словно говоря — тише, тише!

Они сели за свободный стол, и Репнин сам присмотрелся к посетителю, на которого указала Лиза.

— А ведь я его знаю, это Фирс, сторож в имении Забалуева.

— И что мы теперь будем делать? — таинственно понижая голос, спросила Лиза.

— Пожалуй, я могу его разговорить, — Репнин поднялся из-за стола. — Сидите здесь так, словно вас нет. А я попытаю счастья в дружеской беседе.

Репнин подошел к хозяину трактира и велел принести на стол, за которым сидел угрюмый сторож, бутылку перцовой и тарелку соленых огурцов. И, убедившись, что все исполнено по заказу, сам подсел к сторожу.

— Здорово, братец!

— Здоров, барин, коли не шутишь, — Фирс приподнял голову и посмотрел на Репнина. — А лицо мне твое знакомо, однако. Это не тебя с приятелем я от дома нашего хозяина прогонял?

— Как же, — с напускным весельем признался Репнин, — было дело, еле ноги унесли. А вот и угощение, наваливайся, не стесняйся!

— Водку пить не позор, — пожал плечами сторож. — Только с чего бы это ты, барин, расщедрился?

— Да увидел, что ты грустный, пожалел. Сидишь, свету белому не рад… Или хозяин денег не заплатил?

— Ага! Заплатил! — скривился сторож. — Дождешься у него. Последнюю заначку с горя пропиваю. Считай, с осени платы не видали! Промышляем тем, что ручки, где остались, медные от дверей выворачиваем да продаем. На табак и выпивку хватает.

— Так что же не уйдешь? Я ведь знаю, ты человек вольный.

— Весной с мужиками в город подамся. А пока, — махнул рукой Фирс, — дотянуть бы до первого тепла, и — айда!

— И не боитесь, что барин пропажу заметит да исправнику донесет?

— «Барин»! Вот ты — барин, а наш — одно название. Сам уже, что можно было, продал давно.

— Трудная у тебя работенка, — с сочувствием сказал Репнин.

— Да что трудного-то? — сторож опрокинул в горло стопку и захрустел вприкуску огурцом. — Тоже мне дело — рухлядь охранять! Кто на нее позарится?

— Слышал я, будто барин твой многим задолжал, потому и вам не платит.

— Да уж, видать, у него дела совсем плохо пошли, коли он даже туда денег не отсылает.

— Куда это — «туда»? — переспросил Репнин. Он почувствовал в этом «туда» что-то весьма важное и затаился от напряжения.

— Туда, — махнул рукой в сторону Фирс и икнул. — Вот, вспомнили меня, ждут не дождутся с передачей. А везти-то мне и нечего. Кукиш!

Сторож выгнул фигуру из пальцев и погрозил кому-то в тени у стены напротив. Репнин оглянулся — нет, никого, просто сторож напился и говорит с чертями.