Даф слушала Арея и думала о своем. Она думала, что и лишение дара не финал. От Лигула можно ожидать чего угодно. Дафне стало душно. Казалось, серые, влажные стены резиденции надвинулись на нее. В пыльном расчерченном рамой окне замелькали злорадные морды. Хотелось вскочить, закричать, вырваться отсюда и бежать-бежать. Лишена дара! Даф задыхалась.

– Это Лигул отомстил мне за то, что я отогнала тех уродов из Нижнего Тартара!

Арей усмехнулся.

– Кто ж тебе в таком сознается? Официально Лигул объявил беглецов в розыск. Однако поиски ведутся крайне ненавязчиво. При любом раскладе наш скромный маленький друг останется в стороне.

– Ясно. Я другого и не ожидала. Есть какой-то способ вернуть мой дар? – спросила Даф.

Вопрос был будто невинным, однако взгляд Арея, только что вполне дружелюбный, неожиданно стал настороженным.

– Если такой способ и существует, мне лично он неизвестен. Попытайся утешиться вот какой мыслью. Стражи, как и люди, склонны к самообману. И все почему-то игнорируют величайший закон вселенной: Ничего не бывает так хорошо, как ожидаешь, но ничего не бывает и так плохо, как ждешь.

Арей поднялся, материализовал меч и сделал несколько атакующих движений. Он всегда тренировался только с боевым оружием.

– На твоем месте, светлая, я бы тоже попрактиковался с какой-нибудь отточенной железкой. Теперь надо быть готовым каждую минуту, – сказал он.

– Почему?

– Если стражи из Нижнего Тартара сказали «А», значит, они скоро скажут «Б». Трусами их не назовешь. Не исключено, что они уже на пути сюда, – заметил Арей хладнокровно.

– Почему вы так думаете?

– Вспомни последнюю стычку. Мы с Мефом ничего не смогли сделать. Наше оружие их не брало. Опасность для стражей из Нижнего Тартара представляла только ты со своей бронебойной дудочкой.

«Представляла», – горько повторила про себя Дафна, оценив, как Арей вскользь выделил это голосом.

– И что нам теперь делать? – спросила она. Арей скривился.

– Как я ненавижу этот вопрос! Разве непонятно что? Для начала усложнить нашим милым друзьям из Тартара поиски. Бери Мефа и марш из резиденции! Попытайтесь спрятаться так, чтобы не то что тартарианцы, чтобы я сам вас не нашел. Только, боюсь, что Мошкина с Чимодановым и Нату вам придется взять с собой. Здесь их перережут быстрее, чем они успеют охнуть. Из всех троих один Мошкин сносный боец, да и тот больше трусит, чем сражается.

– Но если мы разделимся, нас проще будет прикончить по отдельности, – сказала Даф растерянно.

Мечник нетерпеливо махнул мечом, приказывая поторапливаться. Даф открыла дверь и вышла.

– Небольшой совет. «Просто в порядке общего бреда», – как говорит Улита. Учитывая, что твоя флейта годится теперь только для консерватории, попытайся найти кого-то, кто обладает светлыми способностями, – догнал ее голос Арея.

Дафна обернулась. Барон мрака вновь упражнялся с мечом и даже не смотрел в ее сторону.

Уже на лестнице, поднимаясь к Мефу, Дафна поняла, кого Арей имел в виду. Эссиорха. Ничего себе совет и главное – от кого получен! От начальника русского отдела! Теперь понятно, почему у центральной Канцелярии мрака Россия не в почете.

Узнав, что случилось, Меф не стал долго и занудно сочувствовать Даф. Это было не в его правилах. Все, что он сделал – утешающе коснулся ее волос.

– С Тухломоном мы разберемся. Или он вернет тебе дар или одним куском пластилина на свете будет меньше. А сейчас идем. Тебя надо спрятать! Уверен, мы найдем уединенное местечко, – сказал он, завесив покрывалом групповой портрет бонз мрака.

– Уединенное лишь отчасти. Нату, Чимодано-ва и Мошкина нам придется взять с собой, – заметила Даф.

Меф поморщился.

– Это будет цирк! Хуже, чем день рождения, когда бабушка на глазах у одноклассников вытирает тебе юбкой нос.

– У тебя что, была такая бабушка? – удивилась Дафна.

– Нет. Но существовал Эдя, который обожал вспоминать, как в три года я наступил ногой в горшок. И мать, которая рассказывала всем, что у меня был жуткий диатез. И самое досадное – их невозможно было вытолкать из квартиры! – сказал Меф с досадой.

Даф кивнула.

– Я тебя понимаю. У нас в Эдеме тоже такое случается. Моя учительница однажды сказала при других учениках, что вместо сидиез я дважды взяла си-бемоль.

– И все? Больше она ничего не сказала?

– А что, этого мало? Это было такое унижение! Я прорыдала всю ночь.

Меф озадаченно моргнул. Что ни говори, а светлые стражи – это отдельная песня.

Пять минут спустя небольшая компания, состоявшая из Мефа, Даф, Чимоданова, Наты и Мошкина, двинулась по Большой Дмитровке в сторону от центра. Даф несла на плече Депресняка, а Чимоданов – Зудуку, на которого наложил морок невидимости, чтобы рукотворный монстр не смущал прохожих. Со своим красным чемоданом Петруччо тоже не пожелал расстаться. «Спорю, у него там взрывчатка. Чимоданов – это выросший Зудука», – подумал Меф.