— Чепуха, Николас. Я могла не верить тебе изначально. Ведь ты разбил мне сердце, а женщине нелегко забыть такое. Но теперь ты показал мне, и очень убедительно, что ты за человек.

— Я разбил тебе сердце? — очень тихо спросил он.

— Мне понадобилось десять лет, чтобы осознать это, но да, так оно и было. Зато теперь я вижу, что ты человек, которому я могу верить всю оставшуюся жизнь.

— Сможешь ли? Ты сказала, что никогда не знала ревности, а ведь подумала самое плохое, увидев, что из моего дома выходит другая женщина.

— Просто потому, что мысль о твоих отношениях с другой женщиной мне невыносима.

Он медленно покачал головой:

— Я не желаю расплачиваться за грехи другого человека.

— Как? — Лиззи явно растерялась. — За чьи грехи?

— Всего несколько минут назад, когда ты подумала, будто отношения между Тедди и мной более чем дружеские, ты заявила, что не хочешь еще раз оказаться в таком положении.

— Ясно. — Она кивнула. — И вполне закономерно. Ты не вправе винить меня за это.

— Я и не виню. Если я говорю, что был тебе верен в сердце своем все прошедшие годы, то говорю правду, как бы банально это ни звучало. Я никогда не любил другую женщину. Когда мы встретились снова несколько недель назад, я спросил тебя, пребываешь ли ты в мире. Ты не ответила.

— Потому что это был глупый вопрос.

— Потому что ты не пребываешь в мире. Во всяком случае, с Чарлзом.

— Чарлз умер. — Она скрестила руки на груди. — Умер и похоронен. Его больше нет.

— И у тебя не было возможности выяснить с ним отношения. Втайне от тебя он делил свою жизнь с другой женщиной в течение более чем половины твоего с ним совместного существования. И ты не сможешь убедить меня, что у тебя нет вопросов по поводу этой его связи.

— Само собой, они есть. Хотя бы простое любопытство…

Ник перебил ее:

— Заявляя вслух, что ты простила его, себе самой ты говоришь, что он — неоконченная глава твоей жизни.

— Даже если так…

— Он предал тебя.

— Мне это известно, — резко возразила она. — А ты разбил мне…

— Проклятие, Элизабет, я сделал то, что считал наилучшим для тебя, твоего будущего и твоего счастья, и я устал просить за это прощения. Это была величайшая ошибка моей жизни и вместе с тем благороднейшее из дел, какие я совершил.

— Но ты ошибся!

— Только в ретроспективе. Годы доказали, что поступок мой был ошибочным, но, попади я в такие же обстоятельства, сделал бы то же самое. Ради тебя! И ошибки, совершенные мною, были не только моими!

— Чарлз не был…

— Я говорю не о Чарлзе, я говорю о тебе.

— Но не хочешь же ты сказать, что я…

— Хочу! Ты могла поспорить со мной. Ты могла опровергнуть мой эдикт. Ты могла бороться со мной — ради меня, ради нас обоих! Черт побери, Элизабет, ты могла последовать за мной!

— Не будь смешным! Не существовало хоть сколько-нибудь мыслимого способа… Я не знала… Я не была уверена… — Она умолкла, и Ник по глазам ее видел, что она вспоминает тот далекий вечер. — Я была слишком молода.

— Мы оба были совсем юными, но я любил тебя настолько, что смог отказаться от тебя.

— А я была такой же глупой, как ты, и позволила тебе это сделать! Ты это хотел услышать?

— Не знаю, — устало произнес он.

— Чего ты хочешь от меня, Николас? Чтобы я закрыла эту главу? Мне следует пойти на кладбище и завопить над могилой во всю силу своих легких? Попросить какого-нибудь медиума вызвать дух Чарлза? Если я его простила, то лишь потому, что у меня не было выбора. — Она повернулась и принялась ходить по комнате. — До самой смерти Чарлза, вернее, до последних дней его жизни, я считала, что наша совместная жизнь более чем благополучна. Я была удовлетворена. Думала, что и он тоже. Не понимала, что, по сути, вышла замуж за человека, который был для меня не более чем близким другом, и позволила другу, который, видимо, и был моей великой любовью, уйти от меня.

— Я бы тебя не предал, — сказал Ник.

— Я знаю, и все же я… Она надолго замолчала.

Николас пожалел, что дал волю своему языку. Главное — это ее согласие выйти за него замуж, и не надо больше ни о чем думать. Но если он был готов весь остаток дней своих исправлять собственные ошибки, расплачиваться за Чарлза не собирался. Он хотел Элизабет больше жизни, но не такой ценой.

— Я боюсь. — Элизабет посмотрела ему в глаза. — Боюсь признать, что любила тебя всегда. Боюсь признать таким образом, что вся моя жизнь оказалась… — У нее вдруг вырвался странный короткий смешок. — …грандиозной ошибкой.

У Николаса захватило дух. Какой же он идиот! Она хочет выйти за него замуж. И любит его. Все остальное — вздор и чепуха.

— Элизабет.

Она не обратила на него внимания.

— Я думаю теперь, что пережила неверность Чарлза и даже его смерть без неутолимых страданий потому, что хоть и любила его, но он не стал половинкой моей души. — Она прерывисто вздохнула. — А ты стал.

— Элизабет. — Он потянулся к ней.

— Пожалуйста, не надо. — Она выставила вперед вытянутую руку. — Когда я ворвалась сюда сегодня, у меня и в мыслях не было того, о чем мы спорили. Но ты прав. Я верила Чарлзу безоговорочно, а он обманул мое доверие. Но даже в те немногие дни, когда я еще до его смерти знала о любовнице, я не испытывала ревности.