Второй оказался умнее и спрыгнул с лошади; предоставленное самому себе животное тотчас унеслось вслед за своим сородичем дальше по дороге. Недавний всадник, имевший виды на Фиар, оказался никудышным фехтовальщиком. Впрочем, тягаться с Солнечным Листом в умелых руках…

Один из оставшихся всадников наклонился и на скаку поймал и перебросил через седло не особо сопротивлявшуюся девушку. Увернувшись от двух копий, Ривллим услышал душераздирающий крик, глухой стук падающего тела и вопль ужаса. Неудавшийся похититель лежал на спине с жуткой гримасой на лице; вместо глаз у него были две чёрные кипящие дыры.

Затем как — то быстро всё завершилось.

Как в тумане, Ривллим видел четырёх упавших на колени и умоляющих о пощаде копейщиков; четвёртый всадник, с копьём в спине, лежал под копытами неожиданно успокоившейся лошади; Фиар стояла перед сдавшимися противниками, между ладоней её петлёй горело нестерпимо яркое алое пламя.

Самое поразительное было то, что у ног ольта лежало ещё два нападавших; одному из них слепой поставил ногу на спину; к затылку другого приставил острие копья. Как такое могло произойти?

День выдался богатым на неожиданности.

— Один сбежал, — сообщила девушка спокойным голосом. Её хладнокровие ужасало. Стараясь не глядеть на покойника с выжженными глазами, он вытер Лист и аккуратно вложил его в ножны. На негнущихся ногах направился к пленникам. На лицах недавних рабов впервые появилось осмысленное выражение — надежда.

— Разве нужно было делать такое? — спросил Ривллим, принимаясь связывать копейщиков по рукам и ногам. Те настолько перепугались, что не оказывали ни малейшего сопротивления.

— Мы живы, — ответила Фиар и огонь, переливающийся из одной её ладони в другую, угас. — Ты предпочёл бы присоединиться к ним? — она кивнула в сторону недавних пленников. — Этих дикарей можно пронять только одним: страхом. Ничто, кроме силы, на них не действует. Я уже встречалась с им подобными.

Говорили они на среднем наречии, копейщики его не понимали.

— Надо срочно привести его в чувство, — донёсся до Ривллима голос девушки. — Скоро пожалуют гости.

Чья — то рука с размаху хлопнула воина по плечу и тот, наконец, понял, что всё произошедшее — не сон.

— Надо увести этих несчастных в лес, — спокойно произнёс ольт, переламывая копьё, словно травинку. — Слышишь, Ривллим? Если оставим здесь, им конец, — и зашвырнул обломки далеко в сторону.

— А если здесь правят эти… всадники? — Ривллим указал рукой на связанных копейщиков, по — прежнему стоявших на коленях и те попадали лицом в траву, заметив на лице грозного воина нечто такое, от чего не вымолить пощады. — Будем воевать с ними со всеми? Надо разобраться, что тут происходит, чтоб им всем провалиться!

— Здравая мысль, — кивнул ольт и воин полностью уверился в том, что тот на самом деле всё видит. Непонятно, как — но видит. — Я постою здесь, а вы потолкуете с пленниками.

Переглянувшись, Ривллим с девушкой подошли к сгрудившимся, радостно улыбающимся людям. Судя по состоянию последних, вряд ли их гнали больше суток.

Спустя пять минут и с цепями, и с верёвками было покончено.

— Кто — нибудь меня понимает? — спросил Ривллим на среднем наречии. Многие отрицательно покачали головами; некоторые ответили. Как ни странно, воин понял, что ему говорят, хотя изъясняться на этом языке не умел. Он повторил вопрос на остальных трёх знакомых ему. С тем же успехом.

Большинство пленников, заметил Ривллим, были женщинами.

— Знаешь другие языки? — спросил воин у Фиар.

Та покачала головой.

— Знать — то знаю, да только они не поймут.

— Позови Вемкамтамаи, — сухо приказал Ривллим и девушка, кивнув, испарилась. Сам он тем временем знаками показал освобождённым, чтобы они убрались с дороги в лес, и те подчинились — настолько быстро, насколько позволяли оставшиеся силы. Вскоре появился ольт.

— Я не знаю ни одного известного им языка, — пояснил воин. — Надо расспросить их, что случилось, и придумать, куда их девать.

— Договорились, — кивнул ольт и вновь провёл над собой сцепленными ладонями. — Так… полчаса у нас точно есть. Поговори пока с теми вояками, а я попытаю счастья здесь.

Фиар не отставала от Ривллима ни на шаг.

— Как это у тебя ловко получилось, — проговорила она, тяжело дыша. — Похоже, твой меч режет абсолютно всё.

— Это священное оружие, — мрачно пояснил воин. — Всякий раз, когда я его обнажаю, я рискую расположением богини.

— И ты не взял с собой оружия… попроще?

— Об этом позже.