– Из Ростова-на-Дону. К маме. Она здесь живёт.

– Во Львове?

– Да Заболела сильно, я приехал навестить. Но дело в том… Понимаете, я никогда раньше не был во Львове. Мама моя живёт на улице Драгоманова, а я не знаю где это и как туда доехать.

– К маме… – взгляд милиционера несколько смягчился. – Если вы меня подвезёте до города, я покажу вам улицу Драгоманова.

– С удовольствием! – обрадовался Егор. – Садитесь!

Через двадцать минут петляния по улицам (в жизни Егор не попадал в такие запутанные города) лейтенант сказал: «Стоп» и они остановились.

– Вот улица Драгоманова, – протянул вперёд руку Егоров спутник. – Вам какой номер дома нужен?

– Э-э… одиннадцатый, – припомнил Егор.

– Это чуть дальше. Метров через двести по левую сторону. А я, с вашего позволения, выйду здесь.

– Спасибо, – сказал Егор. – Без вас бы я эту улицу в жизни не нашёл.

– А как же язык, который до Киева доведёт?

– Так был бы язык, – смущённо улыбнулся Егор. – Я ведь не говорю по украински.

Лейтенант внимательно посмотрел на Егора.

– Вы вообще-то когда-нибудь бывали на Западной Украине? – спросил он.

– Я и на Восточной-то был всего один раз. Проездом в Киеве. Давно.

– Понятно. И, вероятно, считаете, что здесь сплошь все ненавидят москалей и тут же норовят дать в морду при первых звуках русской речи?

– Вообще-то я как-то об этом не задумывался, но…

– Но я читаю газеты и смотрю телевизор, так? – подхватил милиционер.

– Допустим, – нахмурился Егор. Он никак не мог понять, что от него надо его облечённому властью спутнику.

– Да вы не волнуйтесь, – усмехнулся лейтенант. – Просто я хотел сказать, что отнюдь не все в Украине считают русских врагами. Наоборот. Большинство думает прямо противоположное. А уж язык русский на уровне разговорного знают все. Вежливо спросить – вежливо ответят. Конечно, можно случайно нарваться на какого-нибудь дурака-националиста, но такие везде есть. В том числе и у вас.

– Что ж, – улыбнулся Егор, – вы меня успокоили. На самом деле я тоже так думаю.

– Тогда – успехов, – протягивая руку, улыбнулся в ответ лейтенант и сразу стал похож на озорного мальчишку, надевшего баловства ради форму старшего брата,

– Спасибо, – Егор с удовольствием пожал крепкую ладонь. – Вам тоже.

Лейтенант открыл дверцу и уже было выбрался из машины, когда в голову ему пришла ещё одна мысль.

– Мама-то чем больна? – участливо спросил он.

– Рак, – коротко ответил Егор.

– Сочувствую, – присвистнул лейтенант. – И у вас, кроме неё, во Львове никого нет? Ну там друзья, родственники…

Егор молча помотал головой.

– Тогда вот вам моя визитка, – милиционер протянул Егору кусочек картона, который, как Егору показалось, сам собой появился в его руке. – Будут затруднения – звоните. – – Спасибо, – растерянно сказал Егор, беря визитку.

– До свидания.

– До свидания.

– Что ты обо всём этом думаешь, Анюта? – спросил Егор, задумчиво трогаясь с места.

– По-моему, хороший человек

Если бы у Анюты были плечи, она бы сейчас ими пожала, подумал Егор.

– По-моему, тоже, – согласился он. – Даже странно: мент – и хороший человек. Да ещё и украинский мент в придачу… Ладно, будем искать маму.

Он медленно ехал по неширокой, идущей слегка в гору улице, вглядываясь в номера домов. Вот он, номер одиннадцать! Старый четырёхэтажный дом с одним подъездом. Рановато, конечно, но, с другой стороны, не каждый день он приезжает к смертельно больной матери. Нечего ждать. Нужно сразу, как в холодную воду с разбега.

Егор приткнул автомобиль к бордюру, потянул на себя ручной тормоз и выключил двигатель.

– Ну, я пошёл, – сказал он.

– Счастливо, – тихо ответила Анюта.

Егор пересёк улицу, вошёл в подъезд, поднялся на три ступеньки и оказался на лестничной площадке первого этажа.

Высокая дверь с белой цифрой «один» на тёмно-синей металлической овальной бляхе оказалась слева. Тут же, возле двери, имелся и звонок.

Егор помедлил, стараясь унять бешеное биение сердца, потом поднял неожиданно ставшую страшно тяжёлой руку и утопил чёрную пластмассовую кнопку.

Через дверь он услышал, как в глубине квартиры раздался резкий отрывистый звонок.

Он позвонил ещё дважды.

Безрезультатно.

То ли мама крепко спала, то ли… Егор поёжился от нехороших мыслей и собрался было позвонить в четвёртый раз, как тут дверь квартиры напротив отворилась и на площадку вышла полная рыжая женщина средних лет в спортивных штанах и какой-то залихватской ярко-жёлтой футболке с широченными рукавами и непонятной надписью по-английски на груди. Грудь впечатляла. В руке у женщины был поводок, на другом конце которого обнаружилась маленькая тёмно-коричневая лохматая собачонка с лицом обиженной летучей мыши.