– Либерал, – фыркнул Никита. – Либерал и мечтатель. Беспочвенный.

– Не знаю, как у вас, – сказала Марта, – а у нас Антарктида поделена между несколькими странами. Куда, между прочим, входят и Россия, и Сибирь Казачья.

– Тоже вариант, – сказал Влад. – Но не для нашего случая.

– Почему? – упрямо спросил Женька.

Мы с Владом переглянулись и вздохнули.

– Позволь, я попробую объяснить? – предложил Борисов.

– Валяй, – разрешил я.

– Я постараюсь коротко, – пообещал Влад. – Ответьте мне, Женя и Маша, на один вопрос. Как вы думаете, почему именно мы, русские Стражники Внезеркалья и Патрульные Реальностей, оказались здесь, в Пирамиде? Не американцы, не китайцы, индийцы или японцы, не европейцы, не латиноамериканцы, не африканцы, наконец, – хотя в Африке практически нет Стражи как таковой, – а мы.

– Полагаю, этот вопрос надо задать Оскару, – ответил Аничкин. – И мне даже странно, что мы до сих пор его не задали.

– Отчего же, – сказал Влад. – Я задавал. Точнее, мы с Мартином.

– И что же он вам ответил? – По Женьке было видно, что он уже и сам не рад, что ввязался в эту дискуссию. – Хотя странно, что мы об этом ничего не знаем.

– Ничего странного, – сказал я. – Всему свое время. Вот сейчас оно и пришло.

– Так вот, – продолжил Влад, – мы действительно были выбраны не случайно. Так же, как и киркхуркхи, между прочим. Наши пятиглазые «друзья» тоже на своей планете не единой дружной семьей живут. И те, с кем мы имели и продолжаем иметь дело, граждане мощной империи, существующей на их планете уже около двух сотен лет, по нашему счету.

– Понятно, – пробормотал Женька. Видимо? для того, чтобы хоть что-нибудь сказать.

– Думаю, еще не до конца, – сказал Борисов. – То есть понять ты, может, и понял, но не осознал. Прежде чем открыть проход именно нам, Оскар тщательно проанализировал общую ситуацию с положением на обеих Землях. При этом используя всю мощь компьютерного разума самой Пирамиды.

– А разве у Пирамиды свой разум? – спросила Маша. – Первый раз слышу.

– Ну, это скорее метафора, – успокоил Влад. – Хотя в какой-то мере Центральный Мозг, или компьютер Пирамиды, можно назвать разумом. Он даже обладает подобием свободы воли.

– В отведенных ему рамках, – промолвил Никита. – Я заметил. Или, точнее, об этом подозревал.

– И мне ничего не сказал! – возмутился Евгений.

– Так ведь подозрения – не уверенность, – парировал Веденеев. – Ты у нас личность впечатлительная, решил зря тебя не волновать. До поры.

– Зато уж сегодня, я гляжу, у нас вечер сплошных волнений, – сказал Женька. – И к какому же выводу пришел Оскар?

– Ответ – мы сами, – улыбнулся Влад. – Он пришел к выводу, что русская Стража и Патруль лучше всего подходят на роль хозяев Пирамиды. Если не считать имперцев-киркхуркхов, понятно. Но их мы победили. То есть, как выяснилось, не совсем, но в окончательной победе лично я не сомневаюсь.

– И почему же все-таки именно мы? – осведомилась Маша.

– Возможно, это прозвучит банально, но все дело, как я понял, в нашей ментальности.

– Скажи еще – в русском характере! – воскликнул Женька.

– Если угодно, – согласился Влад. – По мнению Оскара, мы единственные, кто с наибольшей вероятностью не станет использовать Пирамиду во вред другим ради сомнительной пользы для себя, любимых.

– Я прямо загордилась, – сообщила Маша. – Россия – надежда Вселенной. Круто.

– Не Россия, – сказал я. – Пока только мы. Мы с вами. И только от нас зависит, станет Пирамида действительно объединяющим фактором для Вселенной или, напротив, за право обладания ею вспыхнет такая кровавая заваруха, что свет не видывал.

– Заваруха уже началась, – напомнила Марта. – Четыреста с лишним вооруженных киркхуркхов на подходе, если вы не забыли. И они сюда идут не с дарами дружбы и цветами любви.

– У тебя, Жень, богатое воображение, – сказал Никита. – И ты, Маш, его отсутствием не страдаешь, насколько я знаю. Вы просто на минуточку представьте, что начнется на Земле и Альтерре, если мы во всеуслышание объявим о существовании Пирамиды. Одна ее способность лечить и продлевать жизнь чего стоит.

– А заодно и о Внезеркалье как таковом, – добавил Влад. – Почему-то мне приходится все время напоминать, что ни в одной стране официально ни Стражи, ни Патруля, ни аналогичных ей организаций не существует. Обыватели об этом ничего не знают. И, как ни странно, знать не хотят. Меньше знаешь – лучше спишь. Спать же обыватель любил во все времена, а в наши – особенно. Спать или грезить наяву. Да и власть, в подавляющем своем большинстве, тоже о нас не знает, но уже по иным причинам.

– Я помню, – вздохнул Женька. – И понимаю. А также приношу свои извинения за несвоевременные сомнения. Ну вот, опять в рифму.

– Извиняться не за что, – сказал я. – Если вопрос возник, его необходимо было прояснить. Надеюсь, мы это сделали. Маша, ты как считаешь?

– Я удовлетворена, – важно заявила Маша. И тут же, не удержавшись, прыснула: – Какие вы все серьезные все-таки, сил нет.

– Ну-ну, Маш, не меняй окраску, – добродушно заметил Никита. – Ты без шуток спросила, мы серьезно ответили.

– Что касается меня, – сказала Марта, – то я бы тоже хотела получить ответ на вопрос, который мне кажется вполне своевременным.

– Когда мы наконец выпьем по рюмке коньяка? – предположил Влад. – Хороший вопрос после трудного дня. Я бы не отказался.

– Мужчины… – вздохнула Марта. – Защитники. А ведь я намекала не далее как пару минут назад. Пока мы здесь сидим и вырабатываем вселенскую стратегию, конкретные тактические задачи буквально вопиют о том, чтобы мы уделили им хоть каплю нашего внимания.