— Похоже, сегодня вы в хорошем настроении, — улыбнулся Монтерей.

— И все же, — продолжал Питер, — не вижу, чем могу быть полезен человеку, который сам творит чудеса.

— Вы имеете в виду…

— Для вас пустяк за один вечер махнуть в город за сорок миль отсюда и вернуться обратно.

— Вы говорите о телефоне.

— Только и всего? — И Питер расхохотался вместе с Монтереем. — А я-то по глупости не догадался. А что, телефон на другом конце пишет ваши послания?

— Вы имеете в виду то, которое я передал Хуану Гарьену со всадником?

— Он действительно получил его таким путем?

— Сущая правда. У меня в городе есть доверенный человек. Он пишет мои послания и научился очень точно подделывать мою подпись. Без него мне бы не обойтись. Благодаря ему жители городка считают, что я повелеваю сверхъестественными силами. Знаете, здесь, в горах, не так уж много телефонов.

— Думаю, что так. Как же вам удалось, не привлекая внимания, провести его?

— Не посвящая никого в суть дела, я доставил с юга большую партию рабочих, которые под руководством одного инженера очень быстро проложили кабель. Работы велись в разгар зимы, когда бушевали вьюги. Тем охотникам, которые наталкивались на связистов, из-за холода было недосуг подробно расспрашивать. И вот результат — теперь здесь считают, что я способен за десять секунд слетать в город и обратно.

— Однако вы раскрываете загадку первому встречному?

— Тем, кого это интересует. Неужели такой пустяк заставил вас задуматься?

— Я во всем люблю ясность, — серьезно подчеркнул Питер.

— Как видите, я постарался насколько мог.

— Глубоко вам признателен.

— А как насчет предлагаемого вам дела?

— Мэри живет у вас уже восемнадцать лет. Почему вдруг испугались теперь?

— Я не переставал бояться. Всегда искал силу, способную убрать Тигра со сцены.

— Если откровенно, какая связь между захватом бандитами Мартина Эвери и вашим внезапным решением взять меня на службу?

— Не догадываетесь?

— Эвери узнал что-то важное для вас, и вы опасаетесь, что Тигр расколет его.

— Вы не ошиблись.

— Так в чем секрет?

— Если откровенно, не имею возможности ответить на ваш вопрос. Если бы я мог!

— В таком случае, если, в свою очередь, быть откровенным, я не могу быть к вашим услугам, сеньор Монтерей.

— Вы серьезно? Нет, подумайте до вечера. Давайте сначала поужинаем, а потом будем решать.

— Как вам угодно.

— Мне бы хотелось. Вас проводят в вашу комнату. Чувствуйте себя как дома, все удобства к вашим услугам… пока не решите, а на это не обязательно надо много дней.

При этих словах он нажал утопленную в подлокотнике кнопку и приказал возникшему в. дверях слуге проводить гостя в отведенные ему покои. Тому ничего не оставалось, как, попрощавшись с хозяином, покинуть библиотеку. Следуя за слугой по широкой лестнице, Питер размышлял, отчего нахмурился хозяин, когда он повернулся уходить, — то ли от какой-то мысли, то ли от закипавшей злости. Ему также пришло в голову, что войти сюда куда легче, чем выбраться отсюда. Это, пожалуй, будет очень трудно.

Покои, куда привели Питера, включали в себя целую анфиладу комнат, состоявшую из спальни, гостиной, ванной, небольшой комнатки для прислуги и садика на крыше, куда выглядывали окна гостиной и куда открывалась стеклянная дверь. И в довершение всего — идеально обставленная небольшая библиотека с полками книг в богатых переплетах и роскошным камином с двумя такими уютными креслами по бокам, что при одном их виде улетучивались все заботы. Погрузившись в одно из них, Питер принялся обдумывать свое положение. Вскоре позади раздались легкие шаги, и он увидел перед собой слугу, обратившегося к нему «мсье» и пожелавшего знать, как он предпочел бы одеться к ужину. Когда Питер стал уверять, что все его на нем, камердинер с поклоном взял на себя смелость сообщить, что он упустил из виду гардеробную, и предложил ее показать.

Посмотреть было на что. Проследовав за ним в спальню, Питер обнаружил платяной шкаф размером с добрую комнату, увешанный самыми разнообразными костюмами. Бриджи, плотные уличные брюки, халаты и смокинги — короче, здесь имелось больше одежды, чем Питер когда-либо видел у одного человека. Что касалось его, то он на каждый день обходился несколькими штанами и фланелевыми рубашками с курткой, шейной косынкой, сомбреро да сапогами. А по торжественным случаям облачался в единственную «воскресную» пару.

Однако теперь он встал перед дилеммой — приходилось решать, что надеть к ужину. Камердинер так искусно привлекал его внимание к тому или иному предмету, что казалось, командует Питер, а совсем не слуга. В конечном счете, оказавшись в смокинге, он пораженно оглядел себя в высоком зеркале — стройная безупречная фигура. Таким себя Питер еще никогда не видел. Как будто в данную минуту его возвели в княжеское достоинство.

— Откуда, черт возьми, у сеньора Монтерея столько барахла? — воскликнул он. — Неужели он таким же образом встречает всех гостей?