— Ирма! Что ты говоришь! Это же серьезно! — я едва не плакала. — Неужели ты думаешь, что я не могу отличить сон от реальности? Саломея была еще теплая, когда я вошла. Она сидела вот здесь, уронив голову на стол. Между лопатками торчал нож...

— Ну уж нет, эту сказочку я уже слышал! — взревел Штайнер. — Мистер Джонс, образумьте свою партнершу и идите на сцену. А я пойду к Адлеру и порадую его тем, что в труппе объявилась сумасшедшая. Кстати, сможет ли она работать? — Штайнер посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Ирму. — Вы не выйдете второй раз вместо Мэвис?

— Честно говоря... Мне лучше остаться с Мэвис, чтобы она не натворила чего, — сказала Ирма. — Хотя это не лучший вариант... Я не думаю, что Адлер будет в восторге, он ведь не станет укорачивать программу. Значит, надо идти на сцену... Да?

— Адлеру наплевать на странности его девушек, лишь бы они работали, — жестко ответил Штайнер. — Так что, мисс, идите и зарабатывайте денежки. — Он нагло воззрился на бюст Ирмы и прищелкнул языком. — А вам есть чем зарабатывать, ей-богу!

И вышел. Ирма еще колебалась несколько секунд, потом торопливо натянула на себя прозрачный балахон, в котором она начинала выступление, и, бросив на меня жалкий взгляд, тоже исчезла за дверью.

Ее шаги замерли вдали. Я осталась тет-а-тет с убийцей. Бедная Мэвис! Приятельница бросила ее, чтобы зарабатывать деньги для мистера Адлера, тряся перед алчущей публикой своей необъятной грудью!

Кези проверил, плотно ли закрыта дверь, и прислонился к ней. Я стояла напротив, у стены.

— Дьявол! Тебе удалось убедить всех, что здесь ничего не произошло! Но я не сумасшедшая! Я все помню! Саломея действительно убита, и, чтобы стереть это из моей памяти, надо убить меня. Да, ты убьешь меня, а эти овечки опять поверят, что ничего не случилось!

— Успокойся и сядь, — сквозь зубы сказал Кези.

— Сесть на этот... стул? Нет! — Я не плакала, я даже успокоилась. — Убивай меня там, где стою. Потворствовать тебе не буду.

— Это совсем другой стул, Мэвис. Так что — сядь!

— Откуда ты взял, что другой?

— На том стуле было много кровавых пятен, — глухо сказал Кези. — Они не успели бы так быстро вывести все пятна. И потом, стул был бы мокрым, а он, если ты дотронешься, сух и чист.

— Они? — переспросила я.

— Да. Так вот, они поступили проще: заменили стул.

— Кто «они»?

— Те, кто прикончил Саломею Кёнигин. — Мой партнер снисходительно улыбнулся и спросил убийственно спокойно: — Разве мозговой центр «Рио инвестигейшн» до этого еще не додумался?

Ноги мои подкосились, и я села на пресловутый стул. Мне было все равно — тот это стул или не тот.

Кези Джонс подошел к окну и закурил. Его силуэт на фоне темного окна заставил меня внимательнее приглядеться к партнеру. Он производил двойственное впечатление: вот так — красив, а этак — уродлив. Плохой — хороший, хороший — плохой... Впрочем, мне всегда нравились вот такие неординарные, непонятные мужчины.

— Тебе все известно? — тихо спросила я. — Ты знаешь, кто я?

— Партнер Джонни Рио из детективного агентства, — уверенно ответил Джонс. — Подробностями я не интересовался, но в целом твое задание хорошо представляю: коротышка в очках нанял тебя для охраны Ирмы Бузен. Так?

— Почти, — уклончиво сказала я.

— Коротышку волнует Ирма... — Кези равнодушно пожал плечами. — А меня волнует то, что на моем пути оказалась некая Мэвис и спутала все карты.

— Ты про убийство Саломеи?

— Опять взялась за свое! — он яростно загасил окурок. — Я не убивал Саломею! Меня бесит, что ты уперлась и стоишь на своем. Поэтому и пришлось слегка стукнуть тебя... Надо же было как-то спасать ситуацию...

— «Слегка»! Ничего себе... — Я осторожно потерла макушку.

— Бэби, пойми, у меня не было другого выхода, — Кези подмигнул и улыбнулся, став просто красавцем. — Если ты детектив, то должна это понять.

— Но кто эти таинственные люди, которые прокололи нашу толстушку, как утку? — спросила я, надеясь получить ответ.

Кези хмыкнул.

— Если бы только я знал это... Мне не удалось продолжить свое наблюдение. Я уложил тебя перед зеркалом в гримерке и помчался в комнату Ирмы, но по дороге меня перехватил Адлер. Оказывается, четверо перепивших юнцов устроили дебош, а новый вышибала уже лежит с разбитым носом... Вдвоем с Адлером мы минут десять выпроваживали клиентов. Наконец, они уехали. Вбегаю к Ирме и вижу: она как ни в чем не бывало вертится перед зеркалом, никаких следов преступления нет. Как говорится, ни пятнышка, ни соринки. Ну и разозлился я на тебя!