— Жанна, — сказал ей однажды на приеме полковник Рэдиссон, когда все изнывали от стоявшей в тот день жары, — если вы и дальше будете проявлять к капитану Блейку столь явное дружеское участие, то пойдут слухи о том, что ваша лояльность сомнительна.

Она весело рассмеялась.

— Но мне его так жаль, Ги. Видите ли, он не только шпион, но и солдат. И ему очень хочется быть сейчас со своим полком, когда начались боевые действия. Ведь правда, Роберт?

— Разве могу я в данный момент хотеть быть где-нибудь еще? — спросил он таким любезным тоном, что только она поняла, как неискренни его слова.

Она снова рассмеялась.

— И ему очень хочется, чтобы наша армия шла в наступление другим маршрутом, Ги. И в том, что они движутся этим путем, виновата я. Чувствуя за собой вину, я все время хочу доказать капитану Блейку, что я вовсе не чудовище.

— Чудовище? — нежно глядя на нее, повторил полковник. — Кто, глядя на вас, может подумать такое?

Она взглянула на него широко распахнутыми глазами.

— Здесь так жарко. Или мне только кажется? Будьте любезны, Ги, принесите мне стаканчик какого-нибудь прохладительного напитка.

Полковник Рэдиссон, щелкнув каблуками, без лишних слов стал пробираться сквозь толпу гостей.

Она любила таким способом оставаться с ним наедине и часто им пользовалась.

— Но, пожалуй, еще лучше будет выйти на свежий воздух, не так ли? Проводите меня, Роберт. — Она взяла его под руку.

— Бедняга полковник будет вынужден стоять с вашим стаканом прохладительного напитка, — сказал он.

Она пожала плечами.

— Он может выпить его сам. Здесь слишком жарко.

— Жуана, — спросил он, — зачем вы его дразните? — Они вышли в тенистый внутренний дворик, где прогуливались несколько гостей. Он не стал развивать свою мысль.

Она взглянула на него без улыбки.

— Потому что таким способом я испытываю свои силы. Ведь любой мужчина бросается исполнять мои желания, стоит лишь пальчиком поманить. Вы сами видели. Мне нужны в жизни более трудные задачи. Меня возбуждают опасность, риск.

— Значит, теперь, когда вы снова находитесь среди своих людей, вам не хватает опасности? — спросил он. — Вы наслаждались опасностью в Португалии, когда в любой момент могли обнаружить ваше французское происхождение и разоблачить?

— Но вы же знаете, Роберт, что у меня есть также английские и португальские родственные связи, — напомнила она. — К тому же какую опасность для кого бы то ни было может представлять такая женщина, как я? И что я сделала такого опасного? Я просто держала открытыми глаза на дорогах между Лиссабоном и Висо и правдиво рассказала обо всем, что видела. Неужели меня следует считать опасной?

— Вы делали это преднамеренно, — сказал он. — Вы шпионили в пользу французов, Жуана. Надеюсь, что в последний раз. Если вы вернетесь в Португалию, я вас выведу на чистую воду.

Она вздохнула.

— Вы говорите так, как будто я какой-нибудь высококвалифицированный тайный агент. Я даже начинаю жалеть, что таковой не являюсь. Наверное, очень увлекательная работа — быть тайным агентом, Роберт?

— Работа есть работа. И человек ее делает, потому что она должна быть сделана.

Она удивленно взглянула на него.

— Э нет. Не поэтому вы делаете то, что делаете, Роберт. Даже просто глядя вам в лицо, я понимаю, что вам требуется от жизни больше. Я знаю. И знаю также, что вы во многом очень похожи на меня. Нам недостаточно жить в безопасности и комфорте. Не вполне достаточно. Нам нужно нечто большее. Прошедший месяц показался вам ужасным, не так ли? Чем-то вроде погребения заживо? Поэтому я делаю для вас все, что могу, Роберт. — Она усмехнулась. — Я предлагаю вам задачу другого рода. Можете ли вы устоять перед женщиной — перед которой никто другой устоять не может, — если она является вашим врагом, вашим заклятым врагом, как вы однажды выразились? Ну как, можете?

Он и сам не знал, как они оказались в уединенном уголочке дворика, укрытом от посторонних глаз виноградными лозами. Она уселась на низкую каменную ограду. Стало прохладнее, но только по сравнению с дневной жарой и с духотой внутри дома.

Он невесело рассмеялся.

— Полно вам, Жуана. Вы прекрасно знаете, что, как только я, не устояв перед вами, присоединюсь к толпе ваших воздыхателей, которые оспаривают друг у друга почетное право подержать ваш веер или принести стакан лимонада, вы немедленно потеряете ко мне всякий интерес.

— Да, — улыбнулась она. — Вы абсолютно правы. Вы поэтому так себя ведете, Роберт? Нашли способ завоевать мое внимание? Значит, вы намного умнее любого из моих знакомых мужчин.

Сегодня на ней было платье цвета темного бордо. В сумерках оно выглядело почти черным. Ее кожа по контрасту казалась почти прозрачной. Ему очень хотелось прикоснуться к ее щеке, ласково погладить плечо. Глаза ее казались темными и загадочными.

— А по-моему, я самый глупый из всех, — сказал он. Он решительно сложил руки за спиной, понимая, что позволил завлечь себя в игру, где может легко заблудиться. Он никогда не умел играть с женщинами. Он всегда мог получить что хочет и кого хочет с помощью денег, своих личных достоинств и своего военного мундира. Но ему никогда не были нужны другие женщины, кроме проституток. И никогда не было нужно ничего, кроме физического удовлетворения, которое получаешь от хорошего партнера в постели.