— Да о том, что ты, может случиться, не сумеешь так же дешево отвязаться от графской дочери, как я от Розали Шанте. Лорду Халдейну рот не закроешь даже сотней бочек бурбона.

Джеймс начинал горячиться. Он сел на софе прямо, даже едва не встал.

— Сегодня в номере лорда Халдейна, — продолжил молодой человек скороговоркой, — ты вел себя, уж прости за выражение, как последний наглец. В какой-то момент я всерьез прикидывал себя в роли секунданта. Нагрубил Эллису — это еще ладно, хотя тоже глупость, но ты ведь и с женщиной был хам хамом. Таким отвратительным я тебя никогда прежде не видел!

— Облегчил душу? — грубо спросил Адам. — Если ты все сказал, может, свернем эту трогательную сцену?

— Да что тебе говорить! Все равно не слушаешь.

— Я тебя выслушал, — произнес Адам, заметно смягчая тон. Многолетней дружбой с Джеймсом он не хотел рисковать ни при каких обстоятельствах. — Считай, что ты выполнил свой долг, дружище. Ну и хватит.

— Думаешь, что и сейчас ты выйдешь сухим из воды, как это бывало с твоими прежними пассиями?

— Выйду, выйду, куда я денусь?

— После Флоры Бонхэм ты не спал с другими женщинами.

— Мне не до того. Дел невпроворот. Однако любопытно, с каких пор ты взял моду следить за моими постельными делами?

— А вот леди Флора, похоже, уже нашла человечка для утех.

— Ты имеешь в виду Эллиса Грина? Мелковат он для нее. Никогда не поверю, что она — с ним… Нет!

Адам заметил в ее душе тот же пламень, что и при их самой первой встрече. Она смотрела на него прежними алчными глазами. Какой там Эллис Грин! И всю сцену он закатил лишь потому, что взбесился на себя — разволновался при виде Флоры, как мальчишка!..

— Ну и что ты будешь теперь делать? Нальешься бурбоном до одури, а потом выкинешь какую-нибудь глупость в приличном обществе? Не проще ли переговорить с Флорой и прояснить ситуацию до конца? Только для этого перестань хлебать виски, как воду.

— А-а, мне следует послать ей записочку, — насмешливо отозвался Адам. — Дескать, не желаете ли перепихнуться со мной, любезная леди Флора? У меня как раз выдался свободный вечерок.

Он осушил и тот стакан, что держал в руке.

— Общение с Изольдой извратило твой ум. Ты стал уныло расчетлив в делах любви. Куда подевалась твоя искренность? Флора Бонхэм, насколько я вижу, не принадлежит к категории кисейных барышень. Она привычна к поклонникам, она умна, независима, весьма привередлива в выборе супруга, так как все еще не замужем. Словом, здесь ты имеешь дело не с невинной девочкой. К тому же ты официально связан узами супружества — с этой стороны тебе бояться нечего, легкой добычей ты не станешь. Таким образом. Флора должна понимать ситуацию — и делать правильные выводы.

— Об Изольде лучше даже не говори! — мрачно отрезал Адам. — Она изуродовала мне последние пять лет жизни… а может быть, и всю будущность. Ну а что до твоего монолога о Флоре… — Молодой человек горестно скривился. — Думаю, ты переоцениваешь женскую рассудительность. Только вспомни сегодняшнюю сцену — Флора едва не оторвала мне голову. И это при отце и при дураке Грине, человеке совершенно постороннем! Вот тебе наглядный образчик ее рассудительности.

— Ну да, будь рассудительной после твоих очаровательно хамских выпадов! Когда ты вдруг начал разглагольствовать насчет ее кружев, даже я мигом сообразил что ты намекаешь на интимное знакомство с предметами ее туалета! Будь я женщиной и на ее месте, я бы тоже мечтал расцарапать тебе физиономию!

— Сегодня мудрость так и прет из тебя! — проворчал Адам, уже несколько одурело щурясь на брата. — Хлопну-ка я еще стаканчик — чтоб хватило сил дослушать твою проповедь.

— Не пей слишком много, — посоветовал Джеймс, — а не то, когда придет время доставить ей удовольствие, сядешь в лужу.

— А я-то думал, что ты ее терпеть не можешь, — пробормотал Адам, разваливаясь на кресле и ставя пустой стакан себе на грудь. — Очевидно, что она отнимает все мое время и пожирает мою энергию. Я был уверен, что ты ненавидишь ее: ведь она оттягивает мое внимание на себя — в то время когда я нужен своему клану.

— Я и впрямь был настроен против нее, — согласился Джеймс. — Но после ее отъезда ты сам не свой — ни разу не улыбнулся. А сейчас дело идет к тому, что ополчение скоро распустят и ситуация разрядится. В этом случае необходимость в твоей помощи благополучно отпадет. И поэтому сегодня я могу смотреть на Флору Бонхэм куда более объективно… Кстати, насчет Флоры — который уже час?

Адам медленно выволок из жилетного кармана массивную золотую луковицу, откинул крышку и провозгласил:

— Девять часов по форт-бентонскому времени. Мигер, вероятнее всего, объявится там завтра утром. А сейчас он в пути; дело вечернее, и, надо полагать, он, по обыкновению, пьян в стельку.

— Как знать, может, враги уже поприветствовали его куском свинца, — сказал Джеймс.

Адам снял стакан с груди и с кривой усмешкой повертел его в руках.

— Мда-а, — задумчиво произнес он, — правду говоря, напрасно я позволил себе этот вот последний стаканчик.

Не беремся объяснить почему, но Адам Серр, явившись в дом Гарольда и Молли Фиск, был стократ веселее, чем в последние несколько недель.

Хозяев дома он приветствовал с необычайной сердечностью. И тут же рассыпался в благодарностях перед Гарольдом Фиском, банкиром номер один в Хелене: тот вовремя посоветовал ему купить новейшие железнодорожные акции, и вот они только что удвоились в цене. Затем, на том же дыхании, Адам принялся восторгаться Моллиным вечерним платьем и тем, с каким бесподобным вкусом она оформила бальную залу живыми цветами. Сияющие от удовольствия хозяева упомянули о грядущем возвращении губернатора. В ответ Адам разразился короткой восторженной речью о том, что Монтане давно не хватает непосредственного мудрого руководства Клея Смита, коего долгожданный приезд будет истинным праздником для всех. Словом, обычно сдержанный, Адам Серр, из которого доброе слово обычно и клещами не вытянешь, в этот вечер лучился прекрасным настроением и извергал потоки комплиментов.