— Как раз касается. С какой стати мне тратить время и энергию, если вы намерены подвергнуть и ранчо и себя опасности?

Теперь она казалась взбешенной и одновременно напуганной.

— Не понимаю.

— Вы только что в недвусмысленных выражениях сообщили девочкам, что Краун убил вашего деда.

— Да, убил.

— Очевидно, вы то же самое сказали шерифу?

— Разумеется.

— А другим?

— Я не сказала им ничего более того, что они уже подозревали. Любой человек в городе знает, как сильно Краун ненавидел дедушку.

— Любой человек в городе? Ничего себе! Да вы поймите! — Джек тряхнул головой в сильнейшем возбуждении. — Вы не можете предъявлять столь дикие обвинения.

Краун оправдан, свободен от обвинений, по крайней мере сейчас. Заявлять во всеуслышание о нем как об убийце всему городу — это же наказуемая законом диффамация.

Он имеет право преследовать нас по суду и может завладеть этим ранчо в порядке возмещения по своему иску.

Тот самый результат, которого вы так боитесь, но это может случиться.

— Диффамация? — поморщилась Тринити. — Как он может преследовать меня по суду, если я говорю правду?

— Правда — это оружие, — согласился Джек. — Но ее надо доказать. А шериф и доктор присягнут в обратном.

— Вы предлагаете, чтобы мы позволили чудовищу разгуливать на свободе?

— Я предлагаю вести себя благоразумно. Подождите, пока ранчо начнет приносить доход. Тогда мы наймем профессиональных сыщиков…

— Все улики к тому времени исчезнут!

Джек твердым взглядом призвал ее к спокойствию — и почти добился успеха.

— Я намерен сказать вам нечто важное и прошу выслушать меня внимательно, — заговорил он. — Постарайтесь сдержать ваш темперамент.

Тринити скорчила недовольную мину, однако кивнула:

— Постараюсь.

— Характеризуя мне вас, Брэддок утверждал, что вы «здоровая девушка и прекрасная собеседница». Он забыл упомянуть о том, что вы к тому же и очень красивы. И ничего не сказал о том, насколько вы упрямы и импульсивны. Если бы он не умолчал об этом и хоть единым словом обмолвился о вашей жажде мести, я бы сюда не приехал.

— Понимаю. — Тринити выпятила подбородок — как бы в свою защиту. — Прошу извинить меня, сэр. Мистеру Брэддоку следовало быть с вами более откровенным.

Она собиралась покинуть комнату с пренебрежительным и гордым видом, однако ее бравада уже угасла и вместо этого она снова села в кресло.

— О чем он только думал? Мог бы в конце концов сообразить, что мы с вами не поладим и даже не сможем стать деловыми партнерами.

— Согласен. Он обязан был рассказать мне все с самого начала.

На губах у Тринити появилась слабая улыбка.

— Не могу же я просить прощения за то, что я такая пристрастная и так предана памяти дедушки.

— А я не могу просить прощения за то, что так практичен. — Он развернул свое кресло таким образом, чтобы видеть ее лицо; колени их почти соприкасались. — Итак?

— Мне невыносима мысль о том, что Краун разгуливает на свободе, в то время как дедушка лежит в холодной могиле.

Джек взял ее руки в свои.

— Насколько мне стало известно, вражда началась после того, как отец Уолтера Крауна, Рэндольф, оставил половину своей земли вашему дедушке. Уолтер не простил отца и сделал все, что в его силах, дабы убедить вашего деда продать ему эти угодья. Именно так обстояло дело?

— Рэндольф Краун имел все основания упомянуть дедушку в своем завещании. — Тринити высвободила свои руки. — Вам известна эта часть истории?

— Жажду ее услышать, — сухо заверил ее Джек. — Но в данный момент я предпочел бы договорить.

— Продолжайте.

— Уолтер Краун предпринял попытку вернуть себе эту землю. Если мы сумеем предотвратить это — в том случае, если ранчо начнет давать доход, — Уолтер останется в проигрыше. Верно? — Он снова взял ее руки в свои и добавил твердо:

— Как только мы уладим это дело, наймем опытных сыщиков и посмотрим, не удастся ли нам отправить Крауна за решетку.

Его спокойная, твердая уверенность заражала Тринити, и она благодарно наклонила голову.

— Ну как? Мы поняли друг друга?

— Да, мистер Райерсон. — Тринити крепче сжала его руки и пробормотала:

— Я очень хочу надеяться, что вы останетесь.

— Ну что ж… — Джек откашлялся. — Чем скорее я начну изучать счетные книги, тем лучше.

Джек уже хотел высвободить руки, но Тринити удержала одну.

— Я хочу повторить то, что уже сказала раньше. Если вы сможете спасти «Сломанную шпору», вы станете героем в моих глазах.