– Конкретно, кассета ведет нас к отцу Альмеде.

– Ну а я вас веду к столу, – сказал Сэм, вставая.

В какой-то миг полноты сознания Натан насладился настоящим: огнем в камине, ароматом, исходившим от Карлы, смехом Леа, стряпней своей матери, голосом отца, видом Томми, стиснувшего нож с вилкой, словно прутья тюремной решетки, проснувшимся аппетитом Джесси. Никто, кроме него, не видел этой мимолетной красоты, на мгновение сложившейся в калейдоскопе расследования проекта «Лазарь». Чтобы разрядить атмосферу, Сэм предложил каждому назвать свою версию счастья. Языки развязались. Для Карлы счастьем было то, что нескончаемо. Для Киоко и Сэма – гармония. Для Леа – каникулы. Для Джесси – Томми. Для Натана это было просто-напросто уловкой. Сэм рассказал, как они с Киоко встретились. Юная японочка, студентка из Токио, приехала писать работу об индейцах-навахо. И наткнулась на Рейна Хантера, отца Сэма, который дал ей понять, что если она хочет узнать о его народе что-нибудь, то должна стать его частью. «Резервация – не зоопарк», – заявил он. Задетая за живое, Киоко обосновалась в племени и познакомилась с Сэмом. Они влюбились друг в друга, и у них родились сын и дочь. Натан и Шеннен.

– Шеннен по-прежнему в Индии? Работает на гуманитарные организации? – спросил Натан, вдруг вспомнивший, что у него есть сестра.

– Нет, она теперь в Шри Ланке, – сказал Сэм.

– Собирается замуж, – сказала Киоко. – Его зовут Шиваджи…

– Он был дежурным администратором в каком-то отеле в Бомбее, – перебил ее Сэм. – Год назад они решили сами открыть маленькую гостиницу в Шри Ланке.

– Хотелось бы повидаться, – сказал Натан.

– Это зависит только от тебя.

После ужина Киоко и Карла приготовили все для ночлега. В доме было три спальни. Джесси и Томми расположились в одной, Карла с дочерью в другой. Натану отвели диван в гостиной. Дети быстро улеглись, только Леа из-за разницы во времени никак не могла заснуть. Она растянулась в гостиной перед телевизором, где крупным планом показывали какого-то участника телеигры, выбирающего правильный ответ на вопрос «Как на самом дели звали Чарли Чаплина?» из четырех предложенных вариантов.

– Мам, глянь, это же «Кто хочет стать миллионером»!

– Во Франции тоже есть такая игра, – пояснила Карла Натану.

Следующий вопрос: «В каком году состоялись Олимпийские игры в Атланте?»

– Вы знаете? – спросила она его, тоже увлекшись.

– Проблема этих викторин в том, что кретинов заставляют разгадывать глупые и бессмысленные загадки, чтобы не касаться по-настоящему важных вопросов.

– Что вы называете «важными вопросами»?

– Я бы предпочел, чтобы за миллион долларов спросили, кто на самом деле руководит этой страной, существует ли Бог или каким было мое лицо до рождения моих родителей.

Карла, зевнув, оторвала свою дочь от дивана.

– Натан, ты видел «Ring» и «Dark Water»? – спросила Леа, пытаясь тянуть время.

– Что это?

– Фильмы о японских призраках. Просто гениально!

– Это называется квайдан эгаи. Я тоже видел несколько. Надо будет поговорить об этом, раз ты, похоже, знаешь в них толк.

– Только не сегодня, – заметила Карла.

– А «Night Shyamalan» видел?

– Стоп, – твердо сказала Карла, уводя свою неугомонную дочь.

Натан остался с родителями у камина, болтая о чем угодно, кроме своего нынешнего расследования. Он подал отцу идею поставить в саду качели для Джесси, что позволило бы ему самому выполнить условия пари. Примерно через час спустилась Карла. Она так и не смогла заснуть. Была слишком напряжена. Киоко предложила ей травяной чай, Сэм сигарету, а Натан место на диване.

– Нельзя, чтобы энергия закупоривалась в теле, – сказал он. – Снимите-ка ваш свитер.

Она подчинилась не раздумывая. Он размял ей предплечья, потом нащупал указательным пальцем углубление на затылке и долго массировал. Наконец мягко растер ей верхнюю часть груди.

– Ну вот, – сказал он, закончив массаж под растроганным взглядом своих родителей, – теперь заснете спокойно.

Она поблагодарила его, бессознательно поглаживая себя по груди.

– Не слишком увлекайтесь. Массирование этого места способствует росту бюста.

Впервые после их знакомства она увидела, как он улыбается. Сэм ушел, громко расхохотавшись, а мать едва сдержала радость, видя, что у сына проснулось чувство юмора, или, скорее, нечто напоминающее юмор, поскольку сказанное им было не лишено смысла. Они по всем правилам разлили и выпили чай, и каждый отправился в свою постель. Закрывая глаза, Натан пожалел, что наутро ему предстоит уехать.

Кейт Нутак встретила Карлу и Натана в международном аэропорту Фэрбэнкса. Итальянка поддалась на уговоры Киоко и Сэма и оставила дочь у них. Предстоящее путешествие двенадцатилетним девочкам не рекомендовалось. Кроме того, Леа слишком хорошо прижилась у этих свалившихся с неба бабушки с дедушкой.

– Похоже, что охотники за наградой пока до вас не добрались, – усмехнулась эскимоска, здороваясь с Лавом.

– Я превратился в сквозняк. С тех пор как вы мне сообщили, что я стою семьсот тысяч долларов, проношусь из одного аэропорта в другой.

– Сегодня утром цена поднялась до миллиона. Беспокоит, что предложение размещено уже не на сайте синтоистской секты. Оно расползается по всем логинам в Интернете со скоростью вируса. Но это еще не все. Миллионы посланий отправлены по сотовым сетям, чтобы побудить владельцев мобильных телефонов заглянуть на только что созданный сайт с вашим именем, где даны все подробности для поимки. Теперь о вас заговорила и пресса, как всегда играя на руку террористам. Вот, глядите!

Она бросила ему сложенный вчетверо экземпляр «Фэрбэнкс дейли ньюс». Его фото красовалось на первой полосе под заголовком: «Кто такой Натан Лав?»