Доктор Балкани!

Меккис изумленно уставился на бородатого, напряженно уставившегося на него человека, сидящего в кресле напротив и курящего трубку. На глазах у изумленного ганийского администратора человек начал растворяться и вскоре исчез окончательно.

Содрогнувшись всем телом и едва не завязавшись узлом, Меккис сказал себе: «Я должен продолжать. Времени остается в обрез».

— Успокойся, дружище! — велел Перси одному из бойцов, который, похоже, на мгновение впал в истерику.

— Да говорю же тебе, я все еще невидим! — воскликнул несчастный.

— Я выключил прожектор еще час назад, — сказал Перси, как бы нечаянно прислоняясь к дереву. — Ты попросту не можешь оставаться невидимым. Ведь я-то же вижу тебя!

— Зато я себя не вижу! — воскликнул в отчаянии ниг-парт. — Я подношу руку к глазам и, поверь, дружище, там нет абсолютно ничего!

— Слушай. Линкольн, — сказал Перси, оборачиваясь к своему заместителю. — Ты видишь этого парня?

— Само собой, — ответил Линкольн, прищуриваясь сквозь свои очки с трещиной в стекле и неоднократно поломанной роговой оправой.

— Может, еще кто-нибудь не видит этого человека? — спросил Перси, поворачиваясь к остальным бойцам, сидящим и стоящим вокруг него.

— Да нет, мы все его отлично видим, — пробормотал кто-то.

Предводитель ниг-партов снова повернулся к «невидимке».

— Ладно, бери свой проектор, и трогаемся.

— Нет, дружище. Больше я в жизни не дотронусь ни до одной из этих проклятых штук. Ни за что на свете.

— То есть, ты отказываешься подчиниться приказу? — спросил Перси, вскидывая лазерное ружье.

— Полегче, Перси, — заметил Линкольн, мягко отводя ружье в сторону. — Я сам понесу его проектор.

Перси поколебался, потом пожал плечами, соглашаясь с предложением Линкольна.

К ночи они добрались до одного из своих укрытий и пересчитались. Парня, который считал себя невидимым, с ними не оказалось.

— Так он действительно исчез, — заметил кто-то.

— Ничего подобного, — возразил Линкольн. — Он просто сбежал и направился на плантацию Гаса Свенесгарда.

— Что? — воскликнул Перси. — А ты, значит, вот так просто взял да и дал ему уйти? Если тебе было известно, что он дезертир, почему ты не пристрелил его?

— Всех не перестреляешь, Перси, — мрачно огрызнулся Линкольн. — С тех пор, как ты начал использовать эти проекторы иллюзий, от нас сбежало довольно много парней… И если ты не прекратишь, еще очень многие последуют их примеру.

— Мне уже поздно останавливаться, — сказал Перси. — С помощью этого оружия я действительно могу пробить брешь в рядах этих вонючих чизов, могу доказать им, что они вовсе не могут считать себя непобедимыми. А без этих устройств наше поражение — всего-навсего вопрос времени.

— В таком случае, — терпеливо ответил Линкольн, — советую использовать их на полную мощность. Причем, чем быстрее, тем лучше. Пока с тобой еще остается хоть немного людей.

Поначалу дезертиры проникали на плантацию Гаса Свенесгарда поодиночке и парами, затем стали появляться более крупными группами. Гас, подозревая подвох, первых расстрелял, но потом осознал, что именно происходит, и стал отправлять их в тюрьму, сооруженную на скорую руку. Кончилось тем, что он допрашивал пленников в холле своего отеля.

С самого начала не вызывало сомнения одно. Все дезертиры страдали тем или иным расстройством психики, причем, у некоторых наблюдалась ярко выраженная галлюцинаторная параноидная шизофрения.

Самой распространенной галлюцинацией было убеждение, что Перси Х не захвачен, а по-прежнему руководит, скрываясь в горах, или что он каким-то чудом бежал и вернулся в горы. Для пущей уверенности Гас позвонил в Осло и переговорил с доктором Балкани. Психиатр уверил его, что и Перси Х, и Джоан Хайаси по-прежнему пребывают под замком.

— Значит, им просто хочется так думать, — пробурчал себе под нос Гас, вешая трубку.

Прочие иллюзии поражали разнообразием и отсутствием единой картины. Единственным «типичным» случаем мог служить Джефф Бернер, некогда капитан в разношерстной армии Перси Х.

После того, как в холл привели Джеффа, Гасу не понадобились способности телепата, чтобы немедленно определить — это старый опытный вояка.

— Ты Джефф Бернер? — спросил Гас, прикуривая сигару и удобно разваливаясь в мягком кресле. Джеффу, само собой, садиться никто не предлагал.