Боже мой, подумала Джулия. Скоби не в состоянии даже ползти, не говоря уже о том, чтобы устроить здесь погром. — Я дала ему хлороформ и морфин, и поэтому он все равно что мертв.

— Все равно я не оставлю вас здесь одну, — упрямо сказал Джиб. — В городе полно всяких придурков, которые стараются выпустить пар и в случае чего, они придут к вам в любое время ночи.

Подбородок Джиба выразил крайнюю форму упрямства. Джулия никогда не видела его таким решительным. Она вытолкала его из комнаты и прикрыла дверь. — Я оказываю помощь всем людям, Джиб, — сказала она мягко, но решительно. — Никто из них не собирается причинить мне зла.

— А что, если они пьяны в стельку, но при этом помнят, что вы хорошенькая женщина? И к тому же совсем одна?

Джулия резко повернулась к нему.

— Я оказываю медицинскую помощь. Сегодня ночью сюда привезли раненного человека, и я сделала все, что могла. И я буду продолжать это дело до тех пор, пока какой-нибудь квалифицированный специалист не займет мое место. А сейчас, вы можете остаться здесь или уйти прочь. Я слишком устала, чтобы предпочесть то или другое. Но я не желаю, чтобы вы вмешивались в мои медицинские дела.

Она подняла бутылки с хлороформом и морфином и поставила их в шкаф со стеклянной дверцей.

— А поскольку вы так озабочены моей безопасностью и моей репутацией, то возможно объясните мне, почему рассказывали Гарлану Хьюгзу всякие грязные истории обо мне.

Лицо Джиба вытянулось и окаменело. Он прислонился к стене и тупо уставился в пол. Всякие сомнения, которые могли быть у Джулии относительно его вины, моментально исчезли.

— Из всего того, что я слышала, я поняла, что вы сказали ему, что мы с вами были близки, — продолжала Джулия. — Я была бы крайне признательна, если бы вы мне точно сказали, что ему наговорили.

Он что-то пробормотал в ответ, но его голос был настолько тихим, что она с большим трудом могла хоть что-нибудь разобрать.

— Если вы не скажете мне сейчас же, то можете оставить мой дом и больше никогда не возвращаться сюда.

Он резко поднял голову, и на лице его появилось изумленное выражение.

— Ну? — Джулия казалась усталой и расстроенной. Всем своим видом она показывала, что у нее нет никакого настроения общаться с этим бестолковым человеком.

— Прежде всего я расскажу, что сказал сам Хьюгз, — начал Джиб.

— Мне безразлично, что он сказал обо мне.

— Нет, вы послушайте, потому что именно он начал этот дурацкий разговор.

Какой же он упрямый, подумала Джулия. Упрямый и агрессивный, как будто все дело заключалось в вине Гарлана, или ее собственной вине.

— Ну, хорошо. В таком случае, расскажите мне все, что знаете.

— Он сказал мне, чтобы я держался подальше от вас, — сказал Джиб. — Он также сказал, что если мне нужна женщина, то мне следует поехать на «Тумайл Роуд». Это мне будет стоить всего лишь два доллара.

Джулия перехватила его взгляд, со страхом ожидая, что же будет дальше.

— Я ему ответил, что если мне понадобится женщина, то вы меня устроите самым великолепным образом. Что вы не возьмете с меня денег, да еще и угостите обедом.

Джулия вспыхнула. Она была поражена такими откровенно грубыми и вульгарными словами.

Джиб скрестил руки на груди. Его темные, загорелые руки резко выделялись на фоне светлой кожи, видневшейся из-под рубашки.

— Мне не понравилось, как он это сказал. Мне не понравилось, что он посмел сказать мне, чтобы я держался подальше от вас.

— Грубость других людей никоим образом не оправдывает ваше грубое поведение, — мягко сказала Джулия.

Он скорчил недовольную гримасу, показывая, что не желает слушать никаких лекций. В сознании Джулии промелькнула мысль, что Гарлан, возможно, намеренно провоцировал его. Вероятно, он сам виноват в том, что Джиб ему нагрубил.

Чепуха, — сказала она себе. С таким же успехом можно сказать, что эти слова были вырваны у него под пыткой.

Она начала неспешно складывать чистые бинты в стопку и пришла к выводу, что она уже устала от его присутствия. Уж лучше это время потратить на пациента.

— Если вы не возражаете, я пойду и посижу с мистером Скоби.

Когда Джулия уже сняла свой хирургический фартук, она вспомнила о письмах. Она бросила взгляд на Джиба, не будучи уверенной в том, стоит ли упоминать о них. Она уже было открыла рот, помолчала немного, но все же сказала:

— Я получаю письма весьма неприличного содержания.

Джиб смотрел на нее, не отрывая глаз.

— Шериф уже пытался навесить их на меня. Вместе со всеми другими пакостями, которые пришли ему в голову.